Проснувшись утром, я вся горела.
Горло пересохло и болезненно саднило, нос был заложен, а кожа буквально пылала огнем.
— Наконец-то ты проснулась, — произнес Даня. Он был одет в серую футболку и повседневные джинсы. Беспокойство отразилось на его лице, когда он присел на постель рядом со мной.
— Я чувствую себя отвратительно, — прохрипела я, пытаясь сглотнуть и тем самым облегчить болезненную сухость в моем горле.
— У тебя был жар, но я не хотел нарушать твой сон, — он протягивает мне градусник, — измерь температуру.
Несколькими минутами позже градусник издает пиликающие звуки, и Даня забирает его у меня, быстро просматривая показания.
— Тридцать восемь и девять, — говорит он, убирая его на прикроватную тумбочку, — сегодня ты никуда не идешь.
— Но сегодня понедельник, у нас есть работа…
— Ни в коем случае, ты не идешь на работу, — мгновенно отвечает Даня.
— Но…
— Довольно, надевай какую-нибудь пижаму, — игнорируя мои протесты, он дает мне мою пижаму, которую я, судя по всему, оставила здесь прежде. Быстро натягиваю ее и возвращаюсь в постель.
— Даня, мне нужно идти на работу.
— Нет, Юлия, ты остаешься здесь. Так же, как и я.
— Ты не можешь пропустить работу, — качаю головой, — со мной все будет хорошо.
— Юля…
— У вас все в порядке? — Илья со скрипом открывает дверь, заглядывая в комнату.
— Доброе утро, Илья, — выдавливаю слабое подобие улыбки.
— У Юли жар. Тридцать восемь и девять, — заявляет Даня, и я закатываю глаза.
— Оу, Юль, это нехорошо, — констатирует Илья, заходя в комнату.
— Да, поэтому сегодня мы не идем на работу и остаемся дома, — говорит он.
— Нет, ты идешь на работу, Даня.
— Я не оставлю тебя одну, — строго произносит он.
— Я могу позаботиться о ней, — неожиданно вступает Илья.
— Нет, — моментально отвечает Даня.
— Почему нет?
— Потому что… потому что… — Даня прикладывает усилия для того, чтобы найти подходящее оправдание, что вызывает у меня ухмылку.
