A breath of freedom [JIKOOK]

7

В торговом центре много людей и привычно шумно. Чимин озирается по сторонам в поиске знакомой фигуры и нервно проверяет время, мысленно ругая себя за спешку. Парень пришел на двадцать минут раньше назначенного времени и теперь страдал в одиночестве, неловко прижимаясь к стене и стараясь не мешать проходящим мимо посетителям.
После того дня, как Чонгук показал ему свой дом, Чимин не видел его три дня. Хоть старший и писал каждый день, даже один раз позвонив перед сном, Пак никак не может успокоить свое волнение, мало ли какие у Чона теперь проблемы. В каких они сейчас отношениях, Чим не знает и спрашивать боится, не горя желанием, чтобы все это оказалось лишь его иллюзией и игрой воспаленного влюбленностью мозга.
Когда на талию аккуратно ложится большая ладонь, Чимин заметно вздрагивает, тут же уставившись на подкравшегося и улыбающегося Чонгука.
— Привет, давно ждешь? — Чонгук послушно выпускает Пака из полу-объятий, когда младший слабо дергается, скидывая его руку.
— Нет, только пришел, — врет Чимин, надеясь, что старший не заметит.
— Прости, я думал, что ты задержишься, так как тебе далеко было ехать сюда, — вздыхает Чон, не собираясь упрекать младшего во лжи. — В следующий раз я заеду за тобой.
— Да не надо, я и сам могу добираться до мест встреч, — мягко улыбается Чимин и тут же меняет тему. — Куда мы сегодня пойдем?
— Я долго выбирал, где бы провести наше свидание, поэтому…
— Свидание? — перебивает вампира Чим, уставившись на него. В животе что-то упорно расправляет крылья и взмывает вверх, отчего по телу разливается приятное ощущение легкой дрожи и тепло.
— А, то есть, не знал? — прищуривается Гук, изучающе оглядывая парня с головы до ног. — И оделся нарядно, и даже волосы уложил.
— Это случайно, — Чим брякает первое, что пришло в голову, надувая губы.
— Ага, и волнуешься ты тоже случайно? — тихо смеется Чон, аккуратно беря младшего за руку. — Пошли уже.
— П-подожди, — тормозит его Чим, пытаясь выдернуть ладошку из крепкой хватки. — Отпусти.
— Зачем? — удивленно изгибает бровь Гук, сжимая ладонь человека сильнее. — Не хочу.
— Но все же смотрят, — бубнит под нос Чим, оглядываясь. — Вдруг не то подумают…
— Чимин, придерживайся своей жизненной позиции — делай то, что хочется и забудь о других, — усмехается Чонгук, на что Чимин долго сверлит его взглядом, но все же расслабляется и слабо кивает.
— Я просто волнуюсь, что тебя могут заметить со мной, — тихо вздыхает Чимин, послушно следуя за вампиром.
— Нашел, о чем волноваться, — издает смешок Чонгук, ведя Чимина к аквариуму. — Лучше волнуйся о том, какие теперь нас связывают отношения.
Пак ненадолго замолкает, пока Чон пробивает два билета, и даже не замечает, как старший заводит его внутрь, ведя мимо различных размеров аквариумов с яркими рыбками.
— Мы ведь… друзья? — с осторожностью спрашивает Чим, специально избегая взгляд Чона и разглядывая большую медузу сквозь огромное стекло.
Чонгук оглядывается по сторонам, отмечая, что никого рядом нет, и склоняется к оторопевшему Чимину, чмокая его в мягкие губы.
— Подумай еще раз, — бормочет Чонгук, не сводя глаз с краснеющего лица Чимина. — Разве ты не хотел встречаться?
— А мы встречаемся? — тихо выдыхает Чим, прикусывая нижнюю губу в ожидании ответа.
— Нет, я тебя просто так целую и на свидания вожу, — раздраженно фыркает Чонгук, но не успевает отстраниться, как Чим притягивает его за ворот толстой кофты обратно, оставляя на тонких губах горячий поцелуй.
— Не честно, что целуешь только ты, — улыбается Чимин, выпуская ткань из пальцев и позволяя довольному Чонгуку, наконец, разогнуться.
— Два — один? — ухмыляется Гук, на что Чим тихо смеется, качая головой.
— Давай не будем сходить с ума, — парень идет дальше по длинному коридору и восхищенно охает, тут же тыча пальцем в сторону аквариума. — Смотри какая большая!
Чонгук невольно улыбается с реакции этого ребенка и спешит за ним, приобнимая человека за талию, и прижимает его к себе, не обращая внимания на остальных посетителей. Им хорошо вместе, здесь и сейчас, а остальное не важно.
* * *
— Ты… Что?! — громко возмущается Хосок, роняя тарелку из рук, которая с противным звоном бьется об пол и разлетается неровными, острыми осколками.
— Я теперь встречаюсь с Чонгуком, — как на духу выпаливает Чим, нервно теребя рукава своего свитера.
Оборотень шумно выпускает воздух и явно злится, сводя зубы так, что они скрипят друг о друга. Чимин ничуть не боится, прекрасно знает, что Хо не сделает больно, но сейчас почему-то в этом сомневается. Если раньше старший не трогал его из-за уважения выбора своей пары, то теперь, когда Чим буквально променял его на вампира, злости оборотня нет предела.
— Ты дебил или да? — выплевывает Чон, хватая Пака за грудки и с силой вжимая его в дверь позади парня. Чим тихо шипит от сильного удара затылком, и морщится, цепляясь пальцами за руки старшего. — Он кусал тебя?!
Хосок в очередной раз с силой встряхивает друга, пытаясь выбить из него хоть слово, и зло смотрит прямо в глаза.
— Кусал?! — утробно рычит Чон и тут же оттягивает ворот свитера, изучая шею младшего. Когда оборотень убеждается в отсутствии следов от укуса, но натыкается взглядом на небольшой засос, ему окончательно сносит крышу от ревности.
Большой обеденный стол оказывается перевернут, все летит на пол, разбиваясь и звеня. Чимин с ужасом наблюдает за старшим, боясь даже вдохнуть, и вжимается спиной в дверь, прижимая руки к груди. Хосок, словно загнанный зверь, рвет и мечет, разбивает стул об пол и почти задевает телевизор, успокаиваясь лишь через несколько минут. Он усаживается у противоположенной стены, окидывает усталым взглядом хаос в комнате, и криво усмехается, хватаясь за волосы.
— Почему именно он? Почему он, а не любой другой? — истерично смеется Хосок, пряча от Чимина взгляд, переполненный болью.
— Хо, прости… Я не хотел…
— Я тоже не хотел, чтобы ты был моим истинным. Но как пойти против природы? — Хосок прикладывается головой об стену и прикрывает глаза. — Я переезжаю домой, больше не могу находиться с тобой в одной комнате.
— Так противно? — кривится Чимин, сжимая пальцы в кулаки от негодования.
— Нет, больно, — судорожно выдыхает Чон, похлопав ладонью с левой стороны груди. — Вот здесь все ноет и рвется на куски. Лучший друг, истинный… Променял… На вампира…
— Он ничем не хуже тебя! — злится Чимин, не понимая друга. — Почему ты так ненавидишь их?!
— Потому что мы с ним были рождены для этой войны между расами, — горько усмехается Хосок. — И ты оказался в центре ее. Разве я могу отдать свое ему? Меня же засмеют, выставят позорищем.
— Что за бред ты несешь? — поджимает искусанные от волнения губы Чимин.
— В моей стае знают, что ты — мой истинный. Когда до них дойдут слухи, что ты встречаешься с вампиром, передо мной поставят выбор: отпустить тебя и опозориться или вернуть к себе, разорвав Чонгука на части. Черт…
Чон бьет кулаком в пол и морщится от моральной боли, с силой дергая волосы на голове. Чимин с ужасом смотрит на оборотня, не веря своим ушам, и отрицательно качает головой, не желая даже слышать об этом.
— Ты ведь не можешь… Против него…
— Не могу. Потому что дорожу им. Несмотря на негласную войну между нашими расами, я правда считаю его своим другом. Да, у нас странная дружба, с подколами и издевками, но Чонгук мне ближе любого другого.
— Что же делать, — пугается не на шутку Чимин, сжимая в руках свою кофту.
— Я постараюсь решить этот вопрос, но боюсь, войны не избежать. Тебе придется либо исчезнуть навсегда, либо стать вампиром.
— А такое возможно? — выдыхает Чим, наблюдая за тем, как Чон медленно поднимается с пола и оттряхивает свою одежду от мелких осколков.
— Да, но не с новым кодексом вампиров, — криво усмехается Хосок, подходя к Чимину и одним движением стирая капельку крови с его щеки. — Будь с ним осторожнее.
Чимин не успевает ничего ответить, как Чон отодвигает его в сторону и выходит из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. Трясущиеся пальцы касаются небольшой ранки на щеке, видимо, оставленной осколком, а сердце в груди сжимается и ноет. Он не хотел доводить друга, не хотел причинять ему боль. Но и отказываться от Чонгука тоже не хочется, особенно сейчас, когда все только начинается.
* * *
Большая и неосвещенная библиотека встречает холодом и тишиной. Свеча в руках дрожит и коптится, но Чонгуку сейчас не до этого. Парень подходит к небольшому столу посреди помещения и оставляет на нем свечку, направляясь дальше, уходя вглубь. Темная тень скользит между высоких стеллажей с разными старинными книгами, пока Чонгук пытается найти взглядом то, что ему необходимо. Зарождающиеся подозрения не дают спокойно жить, а находиться рядом с Чимином становится все страшнее. В Чоне пробуждается та самая жажда, о которой с ужасом говорят другие вампиры, упоминая в разговоре чистокровных, и Чонгуку совсем не хочется перегрызть любимую, тонкую шею, чтобы напиться. Даже мысли об этом вызывают отвращение.
Длинные пальцы касаются пыльных полок, которых здесь больше тысячи, и с губ срывается тяжелый вздох. Было бы намного проще, если бы его кто-нибудь направил, кто-нибудь подсказал, где найти то, что нужно.
Вскоре глаза устают от непроглядной темноты, несмотря на то, что Чон видит в ней лучше других, а нос забивает пыль, заставляя парня несдержанно чихнуть. Дернувшаяся рука задевает какие-то книги, что с шумом падают на пол. Чонгук спешит все подобрать и замирает, случайно скользнув взглядом по строчкам раскрывшейся книжки. Вампир берет ее в руки и усаживается у дальнего стеллажа, где падает полоска лунного света. Чон внимательно вчитывается в текст, перелистывая старые, потрепанные временем листы, и задумчиво хмыкает, сводя брови на переносице.
— Решил учебой заняться? — с издевкой спрашивает Намджун, глядя на читающего парня.
— Долго собирался наблюдать за мной? — бубнит в ответ Чонгук, даже не отрывая взгляда от книги.
— Просто не хотел мешать, — пожимает плечами Ким, прислоняясь плечом к одному из стеллажей. — Что-то определенное ищешь?
— Да, старый договор примирения с людьми, и кто его вообще составлял, — слабо кивает Гук, перелистывая страницу.
— Договор? — изгибает бровь Нам. — Когда люди проиграли войну с нами, они согласились на перемирие. Но старый договор был им в ущерб: люди должны были платить дань молодыми парнями и девушками, с помощью которых мы укрепляли свою армию, и стариками, которыми мы питались. Но потом, когда оборотни стали их защищать, договор переписали. Теперь нам нельзя кусать людей и питаться их кровью, но, к счастью, мы научились выживать и без этого, что не устраивает оборотней.
— Откуда вообще взялись оборотни и что для них значит истинная пара? — Гук захлопывает бесполезную книжку и переводит взгляд на старшего, выжидающе сидя на месте.
Намджун задумчиво хмыкает и тянется к одной из полок, беря с нее какой-то потрепанный свиток.
— У нас с оборотнями один предок и об этой истории ты должен знать, — подмечает Ким, на что Чонгук слабо кивает, наблюдая за тем, как старший разворачивает свиток, показывая его содержимое. — Пока мы властвовали, оборотни никак не проявляли себя, собирая большую армию и размножаясь не только внутри стай, но и в союзе с людьми. Поэтому у них начали появляться полукровки, способные принимать человеческий вид.
— Это я тоже знаю, — фыркает Чон, теряя терпение из-за того, что Ким тянет время.
— А ты знаешь, что волки обычно находят одну пару на всю свою жизнь? — усмехается Намджун, сворачивая сверток с изображением волка, убирая его обратно на полку. — И поэтому у них есть такое понятие, как истинная пара, которая дается им природой. Не знаю, как у них все это происходит и как они находят друг друга, но зачастую истинные редко встречаются. А иногда они даже путают запахи, принимая за истинную пару не того, кто им выбран природой. Это стало слабостью оборотней, особенно после того, как у них начали появляться полукровки, которым природа в избранного выбирает человека.
— Ты знал, что у Хосока истинный — человек? — кривит губы Гук, не сводя с Кима взгляд. Намджун неоднозначно кивает, пожимая плечами.
— Это все равно не делает его слабее, в отличие от тебя, — хмыкает Намджун, отстраняясь от стеллажа и направляясь к другому, стуча каблуками туфель по полу.
Чонгук непонимающе хмурится, боясь даже представить, что значат слова вампира.
— О чем ты? — не выдерживает младший, пока Ким роется на полках в поисках книги.
— О том, что чистокровные вампиры неуязвимы. Но у них тоже есть одна слабость, — бормочет озадаченный Намджун. — Где же она, должна быть здесь…
— Что это значит? — обрывает его Чонгук, напрягаясь всем телом.
— Это значит, что у всех есть слабые места. Даже у тебя, — усмехается Ким, наконец, найдя нужную книгу. — Вот, здесь подробно описано.
Старший кидает ее сидящему на полу Чону, и тот ловко ловит, открывая на странице, которую называет Ким. Вампир просматривает информацию беглым взглядом и теряется от прочитанного.
— Избранный? — удивленно вскидывает брови Чон, взглянув на старшего. — Человек?
— Поскольку сила чистокровных требует большой выносливости организма вампира, ему необходима человеческая кровь. Поэтому только у чистокровных есть избранные для них люди, которые в силах перенести укус вампира, — хмыкает Намджун. — У всех высших вампиров есть такие люди, кроме последнего. Его человек погиб во время перерождения.
— Он сделал его вампиром? — вскрикивает шокированный Чонгук, даже забыв про книгу.
— У него не было выбора, ему пришлось. Но он переоценил силы своего избранного, укус убил его.
— Не может быть… — судорожно выдыхает Чон, сжимая пальцами листы книги. — Это же бред… как такое возможно…?
— Тебе тоже предстоит найти такого человека, — еще больше удивляет младшего Нам. — И ты читал хоть раз последнюю главу кодекса?
— Н-нет, она же для высших вампиров, — хмурит брови поверженный словами Кима Чонгук. — Зачем мне тратить свое время на нее?
— Потому что именно в ней прописана статья, которая разрешает чистокровным вампирам прикасаться к своему избранному. Но только в том случае, если сам человек не против и точно помечен.
— Помечен? — судорожно выдыхает Чонгук, уже ничего не соображая.
— Найти своего избранного позволяет метка на его теле и не передаваемая словами связь между человеком и вампиром. Ты это поймешь, когда встретишь. Ну, так говорят, — пожимает плечами Намджун. — Я же этому не верю.
— Откуда ты все это знаешь? — шепчет задумчивый Чонгук, скользя взглядом по исписанным красивым почерком листам книги.
— Твой отец рассказывал перед тем, как пропасть, — Намджун оттряхивает свою одежду от невидимой пыли и напоследок кидает взгляд на молодого вампира. — Я сказал тебе все, что ты должен знать. Теперь ты понимаешь причину того, что Совет разрешил тебе учиться среди обычных людей. Ты должен найти своего избранного и убедить его в том, чтобы он позволял тебе пить свою кровь. Иначе через несколько столетий твоя сила настолько истощит тебя, что ты превратишься в низшего, совсем слабого вампира.
Намджун покидает темное помещение, оставляя Чонгука наедине с его мыслями. Тупая боль отдает в висках, мешая здраво мыслить, а сказанные Кимом слова путаются в один огромный узел. Чонгук впервые слышит о подобном, хотя догадывался, что он долго не проживет без человеческой крови. Еще будучи малышом, Чон видел, как высшие кусают людей и набираются сил, несмотря на то, что это запрещено. И когда отец пропал, Гук подозревал, что все это из-за человека. Только сейчас, когда все по идее должно было стать понятным, Чон запутался окончательно. Где искать своего избранного? Как объяснить Чимину, что он, Чонгук, станет кровожадным убийцей, охотящимся за чужой кровью? Как переступить через свои амбиции, свои жизненные принципы и превратиться в настоящего дикого зверя? Чонгук этого боится больше всего. Он не хочет быть зависимым и не хочет терять Чимина, который доверяет ему, как себе. Теперь Чонгук мечтает стать человеком еще сильнее.

............
Немного скомкано, простите. Просто не хочу делать на этих моментах большой акцент.