A breath of freedom [JIKOOK]

18

Длинный, узкий и темный коридор пугает своей обшарпанностью и прохладой. Чимин пугливо ступает вслед за высоким парнем крепкого телосложения, старательно избегая мыслей о побеге. Сзади плетется еще один такой же громила, и Пак, даже если и попробует сбежать, то через мгновение окажется прижат лицом к полу. Угнетающие и нехорошие мысли давят на виски, отчего боль отдает в затылок, мешая неприятным щекотанием под коркой. Глаза чешутся с непривычки от линз, а в ушах неприятно покалывает странный аппарат, больше смахивающий на беспроводные наушники. Сокджин готовился к этому и снабдил Чимина всем, что может понадобиться или уберечь жизнь Пака. Однако от этого нисколько не легче, особенно, когда его путают странными помещениями, нескончаемыми коридорами и множественными дверьми.
Сильный и болезненный толчок в лопатки заставляет Пака чуть ли не влететь в кабинет. Мысли в голове вмиг обрываются, когда взгляд цепляется за белоснежные стены помещения. Посередине стоит белый, в тон стенам, стол. Все это дополняет два белых стула, на одном из которых Чимина уже ждет пожилой мужчина, с довольной улыбкой оглядывая вошедшего парня с ног до головы.
— Проходи, пожалуйста, — мягко улыбается мужчина, приглашая неуверенного Чимина за стол.
Парни, что сопровождали его до этой комнаты, быстро растворились, оставляя Пака наедине со странным старичком и сводящей с ума белоснежной комнатой.
— Ну что ж, Пак Чимин, — с доброжелательной улыбкой начинает беседу мужчина, когда дрожащий больше от прохлады, чем от страха Чим, усаживается напротив, скрипнув ножками стула по полу. — Как вы себя чувствуете?
— Где я? — хмурится Пак, притворяясь перепуганным и растерянным, чтобы отвлечь внимание мужчины и попытаться разобраться в мотивах этой беседы.
— Ты находишься в специальном центре для таких, как ты, — с мягким нажимом говорит врач, складывая руки на столе и не прекращая улыбаться. Если он таким методом пытается создать расслабляющую и благоприятную атмосферу, то у него ничего не получается. Хотя бы потому, что кривая улыбка больше смахивает на оскал, а скрещенные пальцы нервно сжаты и подрагивают.
— Каких… — Чимин делает паузу, сглатывая комок в горле, и неуверенно продолжает. — Таких?
— Ты — избранный. Само твое существование — это чудо. И вас, избранных, очень мало. Мы собираем вас в этом специальном центре и спасаем от… вампиров, — делая акцент на последнем слове, мужчина внимательно следит за реакцией потрепанного парня, замечая лишь растерянность и непонимание на его лице. — Чимин… Что ты помнишь?
— Я? Н-ничего, — судорожно выдыхает Пак, запуская пальцы в волосы и нервно сжимая их. — Совсем ничего…
— Не бойся, мы восстановим твою память, — довольно ухмыляется врач, потирая ладошки. — Но на это понадобится время. Ты получил серьезную психологическую травму и, возможно, именно из-за нее все твои воспоминая были стерты. Это самозащита твоего организма.
— Какую травму? — хмурится Чим, поджимая губы и глядя прямо в глаза мужчины.
— Ты ведь знаешь, что помимо нас, людей, в мире существуют еще оборотни и вампиры?
— Это я помню, — слабо кивает Чим, притрагиваясь пальцами к виску и морщась от острой боли, зажмурившись и тихо замычав.
— Скоро боль пройдет, — мягко оповещает мужчина, улыбаясь. — А сейчас внимательно слушай меня и смотри мне в глаза.
Чимин шумно сглатывает и выполняет просьбу-приказ врача, уставившись пустым взглядом в его тусклые глаза и напрягая слух. По поведению видно, что перед Паком сидит психолог: он внимательно изучает реакцию собеседника на свои слова, правильно формулирует фразы, прежде чем ответить, из-за чего в беседе получаются небольшие заминки, и строит разговор так, что его невольно начинаешь слушать.
— Мы нашли тебя почти обескровленного в бессознательном состоянии. Не знаю, сколько бы ты еще протянул, если бы тебе не была оказана первая помощь. Ты был без сознания неделю, и мы боялись, что ты не выживешь и не очнешься, но во сне ты бормотал странные обрывки слов. Одно мы установили точно — на тебя напал вампир, обманув тебя, что ты его избранный и что перенесешь укус. Однако он выпил почти всю твою кровь, после бросив на окраине города.
После услышанного голову пронзает неожиданно тихий писк, на секунду отвлекая Чимина от реальности и мешая сосредоточиться на бесконечных мыслях в голове. Парень честно пытается сохранять спокойствие и не удивляться на слова врача, цепляя на лицо маску ужаса и страха, чего мужчина от него и добивается. Именно в этот момент Пак понимает, что его воспоминания — самое ценное, что у него сейчас есть. Если бы ему стерли память, он бы не помнил ни Чонгука, ни Юнги и их клан, ни Хосока и Тэ. Он бы ни о чем не знал и не смог бы разобраться, где правда, а где — ложь. Но сидеть и слушать, как тебе нагло врут, очень неловко и даже, в какой-то степени, смешно.
— Ты так кричал и плакал, что сердце кровью обливалось. За это время, что я следил за твоим состоянием, я очень привязался к тебе, как к сыну. И теперь больше всех переживаю за твое состояние, — мужчина тихо переводит дыхание, не сводя с Пака взгляд, и после небольшой паузы продолжает. — Я пообещал себе, что сделаю все возможное, что верну тебя в привычную жизнь и защищу от вампиров. Только для этого ты должен будешь остаться рядом со мной.
— З-здесь? — хрипло выдыхает Пак, прочищая горло и нервно цепляясь пальцами за ткань своей футболки. — Но для чего? Зачем? Почему я не могу вернуться домой? У меня же… есть… дом?
— Мы пытались все выяснить, но так ничего и не нашли. Словно тебя стерли с лица земли. При тебе было только удостоверение личности, откуда мы знаем твое имя и твой возраст, — наигранно вздыхает врач, добавляя в выражение своего лица как можно больше сочувствия и сожаления. — Мне жаль, что все так произошло, но ты не должен опускать руки. Ты можешь стать спасением для других.
— Каким еще спасением? — бормочет ошеломленный такой новостью Чимин, уже с интересом слушая врача.
— Как ты знаешь, вампиры — страшные существа. Они не остановятся ни перед чем. Если они поставят перед собой цель уничтожить все человечество, то так оно и будет в скором времени. Мы должны быть готовы ко всему.
— А я здесь при чем? — хмурится Чим, едва сдерживая себя от желания поморщиться и высказать все, что он думает прямо в морщинистое лицо.
— Твоя кровь уникальна. После укуса ты не обратился в вампира и остался человеком. Только представь, скольких ты спасешь от страшной участи, если позволишь нам использовать свою кровь.
— Значит, вы хотите спасти людей? — тихо переспрашивает Чим, потупив взгляд в пол. — Но с чего вы взяли, что я — избранный? Может, меня кусал совсем не вампир? Или я уже обращен.
— Не волнуйся, малыш, для этого мне нужна будет всего пробирка твоей крови. Мы проведем нужные анализы и тогда…
— И тогда я стану вашим подопытным кроликом? — уголками губ усмехается Чим, поднимая свой взгляд на врача.
— И тогда ты будешь жить в безопасности и станешь героем.
— Вампиры и правда… Такие ужасные? — невнятно спрашивает Чим, пытаясь запутать мужчину и выдать наигранные эмоции за чистую монету.
— Ты чуть не умер от руки вампира. И, к сожалению, ты не первая жертва…
— Мне нужно будет время подумать, — поджимает губы Чим, вздрагивая, когда дверь в комнату резко открывается.
— Сначала мы возьмем твою кровь, а потом мои помощники проводят тебя обратно в палату, — улыбается мужчина, переводя взгляд на подошедшего к Чимину парня в халате.
Пак с нескрываемым презрением и подозрением внимательно наблюдает за спешными действиями молодого парня, протягивая ему руку и морщась от проникнувшей под кожу иглы. Густая алая кровь быстро наполняет половину пробирки, на что Пак недовольно дергается, желая прекратить всю эту процедуру.
— Вот и все. Теперь ты можешь вернуться и отдохнуть. Завтра утром мы получим результаты и сможем приступить к нашим планам, — мужчина выходит из-за стола и, проходя мимо держащего на сгибе локтя ватку Чимина, по-отцовски треплет его по волосам. — Прими верное решение, малыш. Подумай о тех, кого ты можешь спасти.
Дверь тихо закрывается, отрезая Чимина от всех, после чего парень нервно ерошит свои волосы, пытаясь разложить по полочкам все, что ему сказали психолог и Сокджин. Не верить брату он просто не может, даже если тот пропал на год и стал вампиром, скрывая свою жизнь от Чимина. И теперь, выслушав обе стороны, Чим еще больше загорается желанием сбежать отсюда, оказаться подальше от этого места и забыть обо всем, что здесь произошло.
Путь обратно до палаты показался короче, чем до этого, однако разговор так сильно вымотал Чимина, что он почти сразу же заваливается на койку, уставившись в потолок. Царапающиеся наушники сразу же летят на тумбочку, и линзы аккуратно снимаются. Голова отдает тупой, ноющей болью в затылке, отчего подкатывает тошнота. Чимин крепко обнимает подушку, вдыхая свежий аромат кондиционера, и прикрывает глаза.
После появления в его жизни Чонгука все пошло кувырком. И дружба с Хосоком пошла под откос, и учеба скатилась по всем параметрам, и привычный строй жизни рухнул в одно мгновение. Чимин обрел многое, но и потерял почти все свое, привычное, родное. Хоть он и мечтал о необычной жизни, о загадках и тайнах, но сейчас всего этого просто перебор. После Чона в его жизнь плавно вошел Юнги, притянув за собой и Намджуна, теперь еще и пропавший когда-то брат объявился. Все это давит и заставляет переживать на пустом месте, поскольку Чимин всегда в первую очередь думает о чувствах других. И в данную минуту его мысли заняты только Чонгуком.
Если даже судить по словам местного психолога, то Чонгук — ужасный и кровожадный убийца, сметающий все на своем пути. Будь Чимин не знаком с Чоном, он бы с легкостью поверил в это и даже стал бы считать так же. Но он знает, как Гук переживает за него, как волнуется и оберегает. Вампир влюбился сильно и бесповоротно, привязываясь к человеку, принимая его, как свое слабое место. Чимин не может вот так просто отказаться от него и от своих чувств к нему, променяв на каких-то шарлатанов и подозрительных врачей.
По закону без согласия они не могут ничего сделать, но Пак сильно сомневается, что его кто-то здесь будет слушать. Даже Сокджин не поможет, которому вообще опасно попадаться лишний раз на глаза. Если Кима спалят, то живым не выпустят. Это пугает Чимина больше всего. Ему не хочется бежать в одиночку и оставлять своего брата здесь одного. Джин неплохо справлялся все это время, но за прошедший год он успел позабыть, что у него есть семья и друзья, которые всегда поддержат и будут рядом. Надо всего лишь напомнить, что у Кима там, в прошлой жизни, остался младший брат, верный друг и любимый парень.
— Чимин? Ты меня слышишь? — перед взором появляется взволнованное лицо Сокджина, а щеку обжигает легкая пощечина, отрывая Пака от мыслей.
— Д-да, прости, — подрывается Чим, выпрямляясь и садясь на край койки.
Джин снова стоит спиной к двери и прикрывает Чимина своей широкой спиной, мягко улыбаясь и держа руки в карманах, видимо, чтобы не сорваться и не коснуться младшего.
— Как все прошло? — тихо интересуется Сокджин, беря с металлического подноса градусник и протягивая его Паку, намекая одним взглядом на то, чтобы младший хотя бы сделал вид, что проходит все процедуры.
— Думаю, не стоит объяснять, что мне они предоставили странную теорию о моем попадании сюда, — усмехается Пак, размещая градусник во рту и тихо вздыхая. — Еще и голова болит.
— Сегодня ночью ты сбежишь из этого ада, — многообещающе улыбается Ким, замечая на тумбочке свои наушники и линзы. — Только не говори, что ты снял их прямо здесь?
— Да, а что? — удивляется Чим, непонимающе взглянув на разозленного брата, лишь через секунду испуганно икнув, судорожно цепляясь пальцами за край койки. — Я… Я забыл…
— Идиот, — беззлобно выдыхает Ким, усмиряя свои эмоции. — Я прослежу, чтобы об этом не узнали. Главное — дотерпеть до вечера.
— Думаешь, у меня получится сбежать? — шепчет Чим, потупив взгляд.
— Переживаешь, что Чонгук не придет? — усмехается в ответ Ким, принимая от брата градусник и фиксируя данные чисто для вида.
— Не переживаю, а так и думаю, — мямлит Пак, нервно перебирая пальцами.
— Слышал, он там рвет и мечет. Так что не волнуйся, — мягко улыбнувшись, Джин легко фиксирует манжет тонометра на руке младшего и нажимает на кнопку, заставляя аппарат прийти в действие.
— Я боюсь, что все пойдет не так, как ты запланировал, — тихо выдыхает Чим, слабо поморщившись от ощущений давящего сжатия на своей руке.
— Не бойся, никто не пострадает. Просто тебе нужно будет как можно быстрее выбраться из лаборатории и убежать глубоко в лес, где тебя будут ждать, — бормочет Сокджин, записывая данные с аппарата и освобождая руку Пака от хватки манжета. — Все будет хорошо.
Чимин в ответ ненадолго замолкает, наблюдая за действиями брата, и принимает протянутую им таблетку, запивая чистой водой. В голове жужжит противная и навязчивая мысль, которой Чим не может не поделиться.
— Хен, а что, если… Я действительно могу спасти кому-то жизнь? — Чимин ловит хмурый взгляд старшего и уже не так уверенно продолжает. — Может, если они…
— Ты хоть понимаешь, что несешь? — тихо шипит Ким, едва сдерживая себя, чтобы не дать младшему подзатыльник. — Они не остановятся до тех пор, пока не создадут идеальную формулу. Ты будешь подвергаться пыткам и опытам каждый божий день, пока не…
— Мне интересно, — перебивает его Чим, горько усмехнувшись. — Ты стал вампиром для того, чтобы избежать этих пыток или для того, чтобы люди не могли навредить вампирам и себе?
— Я согласился на обращение для того, чтоб защитить тех, кто мне дорог. На тот момент мне было плевать на целые расы, главное — безопасность родных, — судорожно выдыхает Ким, переводя дыхание и потупив задумчивый взгляд.
— Я тоже… Хочу стать вампиром, — невнятно шепчет Чимин, пытаясь поймать взгляд брата. — Ведь я все равно останусь ценным для Чонгука, так? Но уже не буду его слабым местом, уже буду выносливее и сильнее и смогу постоять за себя… А главное — я не буду стареть…
Последние слова Пак буквально мямлит себе под нос, поджимая губы и сжимая в пальцах смятую ткань простыни, совсем тихо выдыхая и опуская голову.
— Глупый ты, — мягко усмехается Джин, позволяя себе коснуться шелковистых прядей и потрепать младшего по волосам. — Чтобы быть с Чоном одного возраста, тебе не обязательно становиться вампиром. Просто изредка надо будет пить его кровь, которая затормаживает старение.
— Боже, я не могу пить кровь, — морщится Чим, поднимая взгляд на брата. — И хочу быть с ним всегда рядом. И с тобой. И…
— Думаю, Чонгук одобрит твое желание, когда узнает, что ты сможешь перенести обращение, раз я выжил, — подмигивает Ким и подхватывает поднос, направляясь на выход. — Сейчас постарайся ни о чем не думать, отдыхай и готовься.
Дверь за старшим закрывается, и Чимин остается один. После разговора парню становится немного легче, противные мысли больше не лезут в голову, но в душе все равно что-то противно скребет и не дает спокойно дышать. Как объяснить брату все то, что творится внутри? Круглосуточная слежка и возможность не выбраться отсюда живым морально давят на сломленного парня. Чимину уже ничего не хочется, лишь бы поскорее оказаться в родных и теплых объятиях, вдохнуть любимый парфюм полной грудью и ощутить себя в безопасности. Теперь эту уверенность ему не может дать даже брат. Чимину нужен Чонгук. И без него чертовски плохо.