Пламя

VIII

 Знаешь, я никогда не курила. Иногда очень хотелось, этот дом располагает — уж до чего здесь уютные балконы и интересные виды.

Едкий дым обжигает глотку. Легче не становится, все это вранье. Затушив сигарету в снегу на оконной раме, щелчком пальцев выкидываю прочь.

Тело уже не боится холода, его не греет теплота собственной квартиры. Этот дом стал моим проклятьем и спасением.

Воспоминания одно за другим транслируются в мыслях, вырывая остатки накопившихся эмоций.

Ты делаешь слишком больно. Сердце вот-вот остановится от перегруза. Держа в руках пальто, роняю на пол горькие слезы.

Ничтожество, растерявшая все свои идеи и принципы, позволила себе запутаться в твоих сетях, принося боль не только себе. Оборвала натянутые до нельзя тонкие нити твоего доверия. Привязалась. Не смогла от тебя отказаться. Не захотела.

Ты прекрасен, чертовски хорош для меня.

Горло занял образовавшийся ком вины, раскаяния и сожаления о содеянном.

Твои губы, крепкое тело и уверенные действия. Оскал, замаскированный под улыбку.

Ты хочешь мое тело, требуешь освободить его от одежды и сковавших цепей. Я сгораю дотла под натиском твоих желаний.

Разум давно покинул эту бесполезную тушу. Сердце разбито тысячей осколков, а душа порвана в клочья.

Ты мне не веришь. Не хочешь слушать.

Наломала дров, испортила все то, что так долго и с трепетом строила.

Скрывала тебя ото всех, держала наше общение в тайне.

И все зря. Потеряно.

Звон ключей в давящей тишине пустой лестничной клетки. Движение закрывающейся двери и лифта, шорох ботинок по плитке - все это отдается сильным грохотом в сравнении со стоящей здесь тишиной.

От нажатия пальца загорается подсветка кнопки «17», руки дрожат, а разум затуманен. Нет слез, нет истерики, только мнимая уверенность и пьянящее спокойствие. Лифт едет необычайно медленно, словно отсчитывая каждую секунду. Наконец, створки с характерным шумом открываются, выпуская на площадку заблудшую душу. Аккуратно открывается тяжелая дверь, далее на цыпочках мимо спящих соседей, к выходу на лестницу. Еще один подъем и дверь, ведущая на крышу.

Восемнадцатый этаж, технический.

Выход открыт — мне повезло.

Мало воздуха катастрофически.

Рана саднит — не прошло.

Черное небо, чернее некуда,

Плохо сыграны наши роли.

Тело распадается на молекулы —

Прорастают в нем цветы боли.

Окутав сердце шипами, рвутся наружу,

Сквозь кожу, последние силы убив.

Этого натиска я не сдюжу,

Теперь четко виден поступка мотив.

Тяжелым шагом двигаюсь к краю,

Поставлена точка. Меня не спасти.

Тебе я все проступки прощаю,

И ты меня тоже прости.

Пересохшие и полопавшиеся до крови губы еле шевелятся. Обрывки фраз, произнесенные монотонным хриплым шепотом, уносит морозный ветер. Дрожащая от слабости рука выводит на запястье комбинации цифр. Они, словно мелкие пули, без конца решетят израненное сердце.

26.09

30.11

26.12

27, 28, 30.01

10.02...

21-2229

Прощай, — едва приоткрылся рот. Шаг, второй — массивные рыжие ботинки покрываются свежевыпавшим снегом. Искрящиеся снежинки кружатся в воздухе, заставив уголок рта в последний раз дернуться вверх. Широко развожу руки, превращая их в крылья. Порыв ветра подхватывает легкое тело и... запускает в последний полет.