Мармарис

Много придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов

Он любил картины без объяснений и подписей. Впечатление такой картины несравненно сильнее; ее содержание, не связанное словами, становится безграничным, утверждая все догадки и мысли. © АГ

Феликс зол. В первую очередь на себя, что раскололся, что приподнял завесу, не только сам нырнул в черную жижу прошлого, но и позволил другому о него испачкаться. Чертова броня, верой и правдой служившая ему столько лет, расслабилась, поддалась такому редкому и так отчаянно жаждуемому сочувствию в чужих глазах и дала трещину. Вчера ему было страшно из-за пальцев Хенджина по усеянной воспоминаниями коже, сегодня Феликсу стыдно из-за обнажившегося ночью не только тела, но и души. Нельзя никому показывать свои слабые точки, нельзя рисовать к ним путь собственными руками и обводить кружочками, как мишень для пули. Феликс это правило очень рано вызубрил, жаль, что до конца ему следовать не смог. Из-за воспоминаний о вчерашней ночи хочется разбить себе голову о ближайшую стену, но Феликс вместо этого пьет кровь прислуге. Сперва ему не понравился кофе, и он отчитал паренька ему его подавшего, наехал на прислугу из-за пыли, которую собирал пальцами с любых поверхностей в доме. Потом он ругался с садовником, который не доглядел за Азуром, и тот истоптал клумбы. Он долго кричал на побледневшего мужчину, оплакивая цветы, и замолчал, только завидев въехавший во двор бентли. Феликс фыркает в сторону попятившегося садовника, запахивает полы толстого вязаного кардигана, накинутого на плечи, и, нахмурившись, следит за Хенджином и Минхо, идущими к лестнице. Первое желание — спрятаться, не встречаться лицом к лицу с тем, перед кем вчера остался без защиты, но трусом он достаточно побывал, хватит.

— В чем проблема? — Хенджин подходит к каменной лестнице и смотрит на без остановки извиняющегося садовника.

— Господин, я забыл, что калитка открыта и Азур добрался до кустов...

— Истоптал все цветы! — восклицает Феликс. — Все прекрасное здесь вянет! — машет руками омега.

— Ты вот цветешь и пахнешь, — не скрывает ухмылку Минхо и только подмигивает, получив испепеляющий взгляд от Феликса.

— Возвращайся к делам, — спокойно говорит садовнику Хенджин, — а ты иди за мной, — кивает Феликсу и двигается к беседке.

— Отчитывать меня будешь, что я посмел обидеть твоих прислужников? — с вызовом спрашивает омега, прислонившийся к опорным столбам.