Страшный сон Драко Малфоя

Часть 27

Небо окрасилось алым, будто кто-то очень неаккуратный опрокинул на белую скатерть стакан вишнёвого сока.

Я сидел в кресле у огромного панорамного окна, заворожённо наблюдая за тем, как большой оранжевый диск солнца уходит за горизонт, и задумчиво переворачивал страницы лежавшей на коленях книги, совершенно не заботясь о её содержании.

Прошло уже больше года с тех пор, как мы с Гарри перестроили Мэнор, но я до сих пор не мог налюбоваться видом, открывающимся с мансардного этажа. Внизу, покуда хватало глаз, простирался зелёный яблоневый сад, обрамлённый темными пихтами, а узкая речка, словно серебристая лента, разрезала его на две неравные части.

Устало откинув голову на спинку кресла, я перевёл взгляд на зарумянившееся небо, прошитое лёгкими перистыми облаками, и сладко зевнул.

Внизу сработали оповещающие чары, заставившие меня раздражённо откинуть книгу и поспешно спуститься в гостиную, навстречу волшебнику, которого я ждал уже больше четырёх часов:

— Поттер! — рассержено вскрикнул я, увидев устало улыбающееся лицо со шрамом. — Ты на часы смотрел?

— Привет, — поспешно скинув серый клетчатый пиджак, он бросился мне навстречу и с силой сжал в объятьях, утыкаясь носом в шею. — Прости, Рита опоздала, пришлось давать интервью прямо в холле министерства.

Отпрянув, я недовольно поджал губы и разгладил ладонью залёгшие на его белой рубашке складки.

— Объяснишь это Гермионе, когда она спросит, почему мы опоздали на крестины их с Уизли сына, — проговорил я, добираясь пальцами до сбившегося воротника и переводя взгляд на пылающие румянцем щёки.

— Она знает, как это важно для меня, — с жаром отозвался Поттер. — Я не мог отказать, понимаешь?

Он расслабил руки, отстраняясь, и направился в сторону спальни.

— Неисправим.

Отказавшись от карьеры аврора, Гарри полностью погрузился в домашние дела. Первое время меня это даже забавляло: он с энтузиазмом обустраивал ставший нашим Мэнор, доводил до ума сад, приводил в порядок библиотеку и сортировал книги. Но вскоре всё изменилось. Он начал то бессмысленно слоняться из комнаты в комнату, то по десятому разу передвигать мебель в гостиной, то часами пропадать в подвалах, после чего возвращался тихим и отрешённым. Поэтому, когда одним прекрасным утром он со злостью отбросил "Ежедневный Пророк" и разразился гневной тирадой, посвящённой Кингсли, ранее известному своими пацифистскими реформами, я поддержал его. Поддержал идею по смене власти, поддержал желание выдвинуть его кандидатуру на выборах, поддержал несмотря на то, что мне совершенно не нравилась эта затея. Но наблюдать за тем, как с каждым днём Гарри превращался в жалкое подобие тени, больше не было сил. Сам же я предпочёл остаться вдали от политической суеты и не бросать свою магловскую аптеку.