Исполни ее желание.| 18+

Расскажи мне о своем самом большом желании...

Темная комната, одинокий камин, хрустящий в полной тишине. Окно, распахнутое настежь, и холодный ветер, продувающий спину. Первородный сидит в своём кресле, нервно стуча пальцами по деревянному столу. Его уставшие глаза бесцельно бегают по комнате, а нога под столом все не перестает дёргаться в быстром ритме. « Это не обычная болезнь, Клаус. На Хоуп наложили проклятие. Скорее всего через несколько дней она умрёт…» — эти слова будто въелись в кожу, прожгли сознание, погасили свет. Казалось бы, совсем недавно он любовался своей

абсолютно здоровой маленькой девочкой, чьи темно-рыжие волосы развевались на ветру, пока она бежала по лесу, собирая одуванчики. Он слышал её заливистый смех, ее лучезарную улыбку, блеск в больших глазах цвета неба. В какой момент он ошибся? В какой момент он потерял свою бдительность? После того как они уничтожили Пустую, окончательно изгнав ее из Хоуп, Клаус думал, что ничто больше не сможет причинить зло его дочери. Но как же он ошибался... Вот уже несколько дней его любимая дочь терзается в муках и не встаёт с собственной кровати. Сначала он не отходил от неё, окружая своей заботой, отвлекая от боли, которую она испытывала каждую секунду. Но сейчас он уже не может. Он не может смотреть на то, как Хоуп страдает и как её время стремительно уходит. Ей ведь всего семнадцать лет. Она успела прожить непростительно мало. Он бы отдал жизнь за неё. Лишь бы она жила. Но увы его жертва ничего не изменит. А лекарства всё нет. Как и нет надежды. /Flashback/ — Пап? , — Хоуп осторожно приоткрыла дверь в спальню, заглядывая внутрь комнаты из которой лился слабый свет. Первородный сразу понял, услышав тихие шаги в коридоре, что это его дочь направляется к нему. Поэтому он уже успел приподняться на кровати, чтобы подвинуться к ее краю, оставляя место для дочери. — Да, мой волчонок. Опять плохие сны?, – спокойным тоном спросил он, когда та зашла внутрь и заперла за собой дверь. — Мне очень страшно, — прошептала она, подходя к отцу и останавливаясь возле кровати. Ее расширенные от страха глаза все ещё были мокрыми и блестели от теплого света лампы, что стояла неподалёку. Пальцами шатенка нервно перебирала ткань своей ночнушки. Майклсон беззлобно посмеялся, а после улыбнулся своей теплой улыбкой, произнося, – Иди сюда, – а после уложил дочь на кровать возле себя, заботливо накрывая одеялом. Ей уже шестнадцать, но она всё ещё остаётся для него маленькой и беззащитной Хоуп. Она все ещё боится темноты, своих кошмаров и все ещё приходит к отцу по ночам, чтобы успокоиться. Это одновременно забавляло и умиляло гибрида. Хоуп поерзала немного, находя удобное положение, и прижалась к отцу, положив голову ему на грудь и прикрывая глаза. Горячая грудь вздымалась и опускалась под ее щекой. Она чувствовала это даже под тканью рубахи Клауса, отделявшую ее от полного соприкосновения с его кожей. Майклсон ощущала, как папа медленно перебирал ее волосы цвета ванили и время от времени целовал ее в макушку, прижимаясь к ней своими тёплыми и мягкими губами, от чего вызывал на ее теле табуны мурашек. Даже ее сердце билось быстро, но, к счастью, отец списал это на кошмар, который недавно ей приснился. Знал бы Клаус, что всему виной был он. Его светлые ресницы, красиво завитые в концах. Его голубые глаза, которые так тепло на нее смотрели. Его милые ямочки и лёгкая щетина. Его бледная шея на которой Хоуп успела сосчитать все родинки. Его пухлые розовые губы, к которым она так хотела прикоснуться своими. Его приятный аромат с нотками цветов и мужского парфюма. Его теплые руки, которые она хотела чувствовать не только в волосах. Его сильное тело, о котором она уже давно мечтает. Только он был причиной, почему ее сердце билось так быстро и почему порочное желание разливалось по ее юному телу. Всему виной был он, Но она. никогда. ему. об этом. не. скажет… /End Flashback/ — Ник! Мы нашли лекарство! — Ребекка с грохотом ворвалась, чуть ли не выбив дверь в комнату. Она дышала тяжело и взволнованно. Клаус резко встал из-за стола и на нечеловеческой скорости подлетел к сестре, так что резкий воздух ударил ей в лицо. — Какое лекарство? Где оно? — в его голосе были и радость, и волнение, и страх… Страх, что новое «лекарство» не подействует, как и десятки предыдущих. Они испробовали всё, что можно было. Неужели есть что-то, чего они ещё не видели? — Оно у Хоуп, — это всё что ответила Ребекка, прежде чем Клаус вихрем умчался в комнату дочери. ******
В первый день, а именно двадцатого октября Хоуп стало плохо. Сначала ее просто тошнило, у неё болела голова и поднялась температура. На второй день ее начали мучать галлюцинации и невыносимые боли во всём теле, а вместо рвоты появилась кровь. Тогда ее переложили на кровать, с которой она больше не вставала. За эти дни Майклсоны наверное собрали всех ведьм и магов мира в своем доме, чтобы вылечить её, но всё было тщетно. Уже через пару дней, Хоуп впала в кому… ******** — Она не очнулась! Что, ваше чудо-лекарство опять не подействовало? — оторвав взгляд от спящей дочери, Клаус с гневом взглянул на Фрею и Элайджу, что также стояли возле кровати Хоуп. В ее комнате было не так уж и светло, ведь за окном была ночь и здесь была лишь одна золотая люстра, светящая теплым светом. Все тумбочки и столы были заставлены лекарствами, травами и приборами. Красные атласные шторы были полностью закрыты, чтобы скрыть от посторонних глаз ту, что лежит в этой комнате. — Да, не очнулась, — послышалось позади. Ребекка еле успела за Клаусом, пытаясь отдышаться — но ей и не обязательно. — Что это значит? — раздражённо спросил гибрид, повернувшись к ней. — Никлаус, успокойся, — сказав это спокойным тоном, Элайджа подошёл к брату и положил руку ему на плечо, — Фрея тебе сейчас всё объяснит. Клаус выдохнул, слушаясь брата, и посмотрел на Фрею, разжигающую свечи, что стояли на тумбочке. — Лекарство от проклятия Хоуп — это исполнение её самого сильного желания, — Фрея намазала какую-то смесь на лоб Хоуп. — Как исполнение желаний должно помочь ей выжить! — отчаянным голосом воскликнул первородный. Ему дали ещё одну надежду, но когда он услышал слова сестры, она полностью рухнула. Это же просто абсурд. Он ведь не Санта-Клаус, чтобы исполнять желания и дарить подарки, от которых дети вылечиваются. Элайджа лишь закатил глаза от предсказуемости брата. Конечно он знал, что Никлаус не поверит им сразу. — Ник, мы должны попробовать. Фрея говорит, что это наш последний шанс, — голос Ребекки, казалось, дрожал, пока она подходила к брату. Ведь она волновалась, что он откажется. Все волновались. И все любили Хоуп. Даже Кол, который хоть и не мог приехать, искал лекарство у себя в городе, звоня родным каждый день и узнавая о состоянии своей племянницы. Но никто из них не любил ее больше, чем Хейли. Была бы здесь она — все было бы по-другому… Но увы, в этом мире устроено так, что лучшие уходят рано, а живым лишь остаётся надеяться, что они обрели покой. — У вас есть 5 минут, чтобы убедить меня в том, что это не просто очередная трата времени, — прошипел Клаус, выдвигая стул, стоящий возле кровати, с мерзким скрипом и садясь на него. Фрея выдохнула, чтобы хоть чуть-чуть снять это напряжение, которое буквально висело в воздухе, а после начала:  — Это проклятие очень древнее и скорее всего было наложено духами ведьм, которые считают, что Хоуп дитя дьявола и ей не место на нашей земле, — эти слова заставили каждого Майклсона в этой комнате сжать кулаки и стиснуть зубы, они бы собственными руками придушили каждого, кто желает смерти Хоуп, но, к сожалению, мертвых ведьм нельзя убить дважды.