Исполни ее желание.| 18+

Посмотреть ей в глаза.

Хоуп приоткрыла глаза. Сначала всё было размыто и звуки были нечёткими. Но потом, она начала понимать где находится. Майклсон сразу же почувствовала теплую ладонь на своей руке. Подняв голову, она увидела его. Никлауса Майклсона. Жестокого первородного, бессмертного гибрида, вгоняющего в ужас любого кто о нем услышит, но в то же время любящего брата. И лучшего в мире отца… Он сидел и ждал, пока Хоуп до конца придёт в себя. Его давно уже мёртвое сердце сейчас билось, как у живого. Он и вправду оживал, когда его дочь была рядом.

За его спиной стояли Ребекка и Фрея. Они тоже были рады и взволнованны. Но что-то в их взгляде поменялось и Хоуп догадывалась что. Когда она еле выдавила из себя улыбку, давая понять, что она в порядке, папа обхватил ее лицо руками. — Мой маленький волчонок…– Клаус сказал это с такой нежностью, с такой искренней р̶о̶д̶и̶т̶е̶л̶ь̶с̶к̶о̶й̶ любовью, что у Хоуп навернулись слезы. Ребекка всё-таки не рассказала ему. И она ей очень благодарна. — Папа…– её голос охрип, но ей было всё равно. Она просто хотела его обнять. Хоуп потянулась к нему, а Клаус помог ей приподняться, после чего нежно обхватил её руками, боясь повредить. Она казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной. Здесь не нужно было слов. За них говорили их глаза. Их тела, которые сплелись в единое целое. Они передавали друг-другу всю свою любовь. В это время Фрея набирала Элайдже. Он тоже должен знать, что Хоуп очнулась. И он должен знать об их проблеме. Что же насчёт Клауса… Ему пока знать не обязательно. — «Я надеюсь, вы понимаете кому звоните. Если у вас есть интересная для меня информация, то оставьте голосовое сообщение. Но знайте, что если вы меня не заинтересуете, вы будете убиты в ближайшее время, так как этот номер не должен быть в руках у кого попало… » — прозвучало из динамика телефона Фреи. Мдааам, прекрасный у брата автоответчик. После такого никто не захочет ему звонить. Даже если это очень важно и срочно. Фрея быстро записала голосовое Элайдже, где сказала, что Хоуп проснулась. Вскоре Клаус выпустил свою дочь из объятий. Они ещё раз обменялись счастливыми взглядами, прежде чем он встал и отошёл, давая проход своим сёстрам. Ребекка тут же подлетела к Хоуп и обняла её. Что бы ни было, она всё равно очень любила свою племянницу и никакая тайна не могла этого изменить. — Мы так волновались, — Ребекка с силой сжимала ещё слабую Хоуп. — Поосторожнее! — Клаус очень боялся снова потерять свою дочь. Поэтому был чересчур тревожным. Ребекка немного ослабила хватку, но не перестала обнимать. — Фрея… — Хоуп увидела свою вторую тётю, которая всё также стояла возле кровати. — Хоуп, я так скучала, — глаза старшей из Майклсонов наполнились слезами радости. Она подошла к племяннице, когда Ребекка уже отпустила её, и присела рядом, накрыв ее руки своими. — Я тоже скучала, — прошептала Хоуп в ответ. — Я всё знаю…– сказала ведьма после небольшой паузы, нежно поглаживая руку Хоуп, тем самым давая понять, что не осуждает. Младшая Майклсон с ужасом перевела взгляд на отца. Она боялась, что он что-то заподозрит. А Фрея, увидев её реакцию, добавила — Он не знает, Хоуп. И если ты захочешь, никогда не узнает. Клаус конечно же расслышал все эти слова, его гибридный слух никогда не подводил. — Что не узнаю? — спросил он в замешательстве. Он почему-то сразу понял, что речь идёт о нём. В этот момент в комнату вошёл Элайджа. Он всё-таки прослушал сообщение Фреи. Первородный выглядел встревоженным. Но увидев сидящую на постели Хоуп, он расплылся в улыбке. Элайджа Майклсон редко улыбался, особенно в последнее время. И видеть на его лице улыбку было уже большим поводом для счастья.
*******
Прошло уже несколько часов с того момента как Хоуп очнулась от магической комы. Наступило утро. Ей стало лучше. Даже очень хорошо. Она уже спокойно ходила, двигалась и говорила. Когда та приняла душ и поела, её силы окончательно к ней вернулись. Но это продлится недолго… Если сегодня она не исполнит свое желание, то уже завтра будет мертва. Сейчас девушка сидела в парке вместе с отцом. Им было о чём поговорить. Конечно, Хоуп скрыла от него то, что рассказала Ребекке. Хотя Клаус даже и не спрашивал ничего такого. Он боялся спрашивать. А точнее, он боялся ответов. Сейчас он просто хотел побыть с дочерью, не переживая ни о чём. Хотя конечно его всё равно мучила куча вопросов. Начиная с того, что вчера вызвало такую истерику у Ребекки и заканчивая тем, почему его дочь стоит перед ним полностью здоровая, когда ему все вокруг говорили, что она умрёт. Он не знал, что у Хоуп есть всего лишь один день, прежде чем она умрет и что вчера после его ухода, семья всё равно провела обряд над его дочерью. Он не знал, что только благодаря им, он сейчас мог видеть её такую родную улыбку. ****** — Я в последний раз спрашиваю, чего желает моя племянница! — Элайджа вышел из себя. Его сложно было разозлить, но Ребекке и Фрее это удалось. Он не хотел терять времени, поэтому сразу спросил Ребекку о том, что хочет Хоуп, чтобы исполнить это поскорее. Но сёстры словно воды в рот набрали и постоянно переглядывались. Ему показалось даже, что они не так уж и сильно хотят исполнять план спасения племянницы в действие. — Дай слово, что ты не будешь давить на Хоуп или осуждать её, — наконец сказала Ребекка, вставая с дивана. Она, Элайджа и Фрея сейчас были на первом этаже дома Майклсонов. — Почему я должен её осуждать? — спросил Элайджа, засовывая руки в карманы пиджака. А в ответ тишина… и снова эти переглядывания сестёр между собой. — Это связано с её желанием? — ответа также не последовало. Лишь короткие кивки головой дали ему понять, что он попал в точку. — Тогда, я даю своё слово, — Элайджа всегда сдерживал обещания. За это его и считали благородным. — Чего бы не желала моя племянница, я не буду её осуждать, а просто исполню это, — сказал он, жестикулируя в своей излюбленной манере. Знал бы их Благородный брат, что он сейчас собрался исполнять… — Хорошо, я и Ребекка расскажем тебе, только не здесь, — ответила Фрея, оглядываясь по сторонам, она боялась, что Клаус и Хоуп вернутся в любой момент и услышат их разговор. ******** — Пап… — Да, милая. Клаус и Хоуп ехали по улицам Нового Орлеана, у обоих было плохое настроение и оба пытались это скрыть. Они оба думали о своём, погрузившись в свои переживания. — Давай уедем прямо сейчас из Нового Орлеана… — В Нью-Йорк например, — Хоуп не придумала ничего лучше, чем предложить отцу уехать в другой город, прежде чем ему расскажут обо всём. А она знала что расскажут… Как только они вернутся домой, Фрея и Ребекка ему всё разболтают. И если Ребекка тогда не дала ей выбора, то и сегодня никто ей его не даст. Даже недавние слова Фреи не вселили Хоуп уверенности. *Если ты не захочешь, он никогда не узнает* Конечно узнает. Если не Фрея расскажет, так это сделает Ребекка. Нет, она не должна дать отцу вернуться домой сегодня. Она сделает всё, чтобы заставить его уехать. Хоуп уже не волновало то, что она умрёт, если её желание не будет исполнено, Она была готова умереть, лишь бы Клаус не узнал. Не узнал об этом… — С чего такие странные просьбы, — усмехнулся Майклсон и на секунду взглянул на задумчивую дочь, после чего опять повернулся на дорогу. Погода была ясной и солнечной. — Ну-у-у, — протянула Хоуп, подбирая слова. — Просто я там никогда не была. — А почему тебе нужно именно сегодня?
А, волчонок? — Клаус щёлкнул Хоуп по носу, от чего та смутилась. — Просто я…– её перебил громкий звонок. Клаусу звонили… — Нет, не бери, пап! — вдруг всполошилась Хоуп, но уже было поздно. Из трубки донёсся голос первородного вампира, помешанного на костюмах. Только не это… — Никлаус? Никлаус! — голос Элайджи был тревожным, а это не предвещало ничего хорошего. — Что случилось? — Клаус тоже насторожился. — Где вы сейчас? — спросил старший дядя Хоуп. — Мы недалеко от дома, а что? Ты можешь сказать что случилось! — Клаус стал очень нервным, а Хоуп в этот момент зажмурилась, поняв, что сейчас происходит именно то, чего она так боялась. — Сейчас же приезжайте сюда. Объясню всё дома, — Элайджа бросил трубку. ******
Всю дорогу домой Клаус и Хоуп молчали. Хоуп молчала, потому что её сердце упало в пятки от страха. А Клаус молчал, потому что прокручивал в голове события вчерашнего и сегодняшнего дня. Он пытался найти связь между ними. И понять, наконец, что здесь происходит! Он так был отвлечён своими мыслями, что не заметил как лицо Хоуп побелело от страха и как сильно она вжалась в кресло машины. Наконец, черный джип припарковался возле ворот дома. Клаус помог Хоуп выйти. Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать, когда шла за папой в дом. Как только они с отцом зашли в холл, Ребекка молча подошла к племяннице и, взяв ее за руку, увела наверх. Хоуп заметила, что дядя Элайджа даже не посмотрел в её сторону. Он как будто бы не замечал её присутствие… *Он точно знает…*– подумала она, когда Ребекка уже завела ее в свою комнату на втором этаже, прикрыв за собой дверь. ******
— Что ты мне хотел рассказать? Опять что-то связанное с Хоуп? — нетерпеливо начал Клаус, после того как его младшая сестра и дочь скрылись на втором этаже. — Никлаус, прошу, сядь и слушай, — Элайджа провел рукой в сторону дивана. Клаус послушался брата и сел. Он понял по тону Элайджи, что разговор действительно важный. — Скорее всего мои слова покажутся тебе наглой ложью, мерзким обманом…клеветой…– Элайджа бы подобрал ещё несколько синонимов, которых он знал предостаточно, если бы Клаус в следующую секунду не перебил его. — Довольно предисловий, брат, Начни уже говорить. ***** — Фрея, где ты пропадала? Я не справлюсь одна! — прошипела Ребекка, увидев старшую сестру, входящую в комнату. — Не справишься с чем? — раздражённо выпалила Фрея. –Посмотри на Хоуп… Фрея перевела взгляд с растерянной вампирши на племянницу. Хоуп сидела на кровати Ребекки в позе лотоса и пялилась в стену. Её лицо не выражало абсолютно ничего. Она выглядела как живая кукла. Жуткое зрелище… — Долго она так сидит? — спросила Фрея, подходя к кровати. — Как только мы зашли сюда, — ответила Ребекка. — Хоуп..... Хоуп, всё хорошо, слышишь? — Фрея села возле неё и осторожно обняла. – Всё будет хорошо, – Ребекка села с другой стороны и тоже подарила ей тёплые объятия. Они так просидели минут пять. Это была мощная моральная поддержка, которую Хоуп ощутила всеми клетками своего тела и души…
*****
— …И если ты готов на это, то нужно торопиться. Хоуп в любой момент может стать хуже, — этим предложением Элайджа, наконец, закончил свой длинный монолог. Почему монолог? Потому что Клаус перестал, что-либо говорить и реагировать примерно после слов «Хоуп хочет, чтобы ты лишил ее девственности». Клаус сейчас был в точности как его дочь. Сидел и смотрел в одну точку, не моргая. Я дам тебе час, Никлаус. Чтобы ты всё спокойно обдумал, — Элайджа прекрасно понимал состояние брата. Первородный покинул холл и пошёл наверх, чтобы выйти на балкон и глотнуть свежего воздуха. Хоть Элайджа и не показывал своих эмоций и чувств, не высказывал свое мнение, придерживаясь нейтралитета. Рассказать своему брату о таком, далось ему с огромнейшим трудом. Выйдя на воздух и подойдя к перилам старинного балкона, он облокотился на них и начал разглядывать улицу, что находилась внизу. Солнце светило ярко, а в городе было шумно, словно не сегодня всё это произошло с Майклсонами. Словно не сегодня мир каждого из них пошатнулся. Не считая Кола — единственного, кто ещё не знал об этом… Едва заметные слезы подступили к глазам благородного вампира, но он умело отозвал их. Ему как и всем было ужасно тяжело от этих новостей. От этой тайны, что появилась в их семье. Пожалуй, эта тайна, стала самой отвратительной и порочной тайной их семьи. И то, что Элайджа предложил брату было также отвратительно. Но у него не было другого выхода. Он должен был это сделать. Должен был рассказать о вариантах. Чтобы брат сам выбрал по какому пути пойдёт. ****** Когда Хоуп успокоилась, Фрея и Ребекка сели напротив неё, чтобы узнать кое что. — Кто начнёт? — спросила Ребекка, поворачиваясь к Фрее. — Давай я. — Хорошо. В то время как её тёти переговаривались, Хоуп сидела полулёжа на кровати Ребекки, подперев голову подушкой. — Хоуп, я знаю, что то, что я сейчас предложу будет ужасно. Но ты обязательно должна дослушать до конца, хорошо? — спросила Фрея очень серьезно. — Хорошо…– ответила Хоуп как-то слишком безразлично. Прочистив горло, Фрея уселась на стуле поудобнее и начала: — Ты знаешь, что должна выполнить своё желание сегодня же, чтобы не умереть. Хоуп закатила глаза, но не перебила её. — Так вот. Мы тебе в этом поможем. Но сначала ты должна сказать как именно ты себе представляла это. Чтобы мы выполнили его в точности как ты хотела, иначе все будет напрасно — Фрея говорила об этом так легко, как будто бы сейчас не шла речь об инцесте. Ребекка смотрела в пол, а Хоуп сжимала одеяло от стыда и напряжения. — Я…я не знаю.– всё что ответила Хоуп. Кому она врёт. Конечно она знает. Она представляла эту порочную картину у себя в голове тысячу раз. Она представляла как Клаус прикасается к её губам, потом его поцелуи идут всё ниже и ниже, пока не доходят до самой чувствительной точки… Из мыслей её вытащил голос тёти. — Ты можешь нам довериться, — сказала Фрея, поднимаясь со стула и подходя к кровати. — Тебе не обязательно рассказывать. Просто дай проникнуть в твою голову и я сама найду то, что мне нужно, — добавила она, когда уже села возле Хоуп. — А если я откажусь? Насильно сделаете? — с этими словами Хоуп посмотрела на Ребекку. Та поняла, что речь идёт о ней. — Прости за то происшествие. Просто я так испугалась, что потеряю тебя…– ответила она. — Сейчас мы не будем тебя заставлять. Но лучше рассказать это нам, чем Элайдже или Клаусу… — добавила вампирша. Хоуп шумно выдохнула и поправила подушку. — Хорошо, Фрея. Заходи ко мне в голову, только побыстрее, — она протянула тёте руку. Девушка видела как это делается, поэтому была спокойна. Это хотя бы не больно. Фрея понимающе кивнула и обхватила кисть племянницы руками. Потом, закрыв глаза, начала читать заклинание для попадания в чужое сознание.

«Fesmatos lumensi tes incendia…» ******
Клаус до сих пор сидел и прокручивал в голове слова брата. Он закрыл своё лицо руками и откинулся на спинку дивана. Слезы медленно стекали по его лицу. Как он не заметил? Как не заметил, что его дочь к нему чувствовала? Он должен был догадаться. В голове всплывали картинки с Хоуп. Картинки из прошлого. Он вспоминал те моменты, когда мог догадаться. Догадаться о её желании… Майклсон вспомнил день, когда он вышел из ванны в одном только полотенце, повязанным вокруг бёдер, а дочь сидела на кровати. Он не заметил её, а она ещё как заметила. Она разглядывала его тело, его спину, его торс, пока тот переодевался. Когда он всё же ощутил чей-то взгляд на себе, Хоуп резко легла, сделав вид, что всё это время смотрела на потолок, а не на оголенное тело отца… И таких ситуаций было множество. Господи… Как он не заметил? Что он сделал не так?.. Что он за отец, раз не видел очевидного. Что он за отец, раз допустил то, что его собственная дочь влюбилась в него. Что он за отец, раз об этом знали все кроме него. До этого момента. Клаус вытер слезы рукой, но в следующую секунду появились новые. Его захватило мощное чувство вины. Он не винил свою дочь. Не винил брата. Он не винил никого из своей семьи, кроме себя. Он виноват в этом. Только он. Только вот каким образом, он ещё не решил. Как и не решил, что будет делать дальше. Сейчас, он просто хочет увидеть свою дочь. Посмотреть ей в глаза… Гибрид встал с дивана и направился наверх.