Исполни ее желание.| 18+

Исполнение ее желания.

—Я всё поняла…– прошептала Фрея, когда вышла из сознания Хоуп. — Что такое? — взволнованно спросила Ребекка, то смотря на сестру, то на племянницу. — Наш план был верным, — ответила ей Фрея. — Вы мне его расскажете? — спросила Хоуп. — Нет… Прости. Если мы тебе его расскажем, то ничего не выйдет, — Ребекка посмотрела на неё виноватым взглядом. — Нам нужно найти Клауса. Элайджа уже должен был ему всё объяснить, — пробубнила себе под нос Фрея, вставая с кровати и направляясь к двери.

— Стоп, вы рассказали папе? — дрожащим голосом спросила Хоуп. — Нам пришлось, малышка. Доверься нам, — Ребекка тоже поднялась и пошла за сестрой. Но Хоуп уже не смотрела на них. Она отвернулась, пялясь в окно и тихо плача. Она чувствовала предательство. Это её тайна. Её желание. Её проклятие и её жизнь. Почему. Всё. Решают. За. Неё. — Клаус! — выдохнула Фрея, когда открыла дверь и увидела его на пороге. — Моя дочь здесь? — его сорвавшийся голос, говорил о том, что он еле держится. Гибрид спешно прошёл через Фрею и Ребекку, пока ,наконец, не увидел свою дочь, сидящую на кровати спиной к нему и смотрящую в окно. По крайней мере, он думал, что она смотрела туда. На самом же деле, Хоуп сидела с закрытыми глазами и молилась всем богам, чтобы всё закончилось прямо сейчас. Но они ее не услышали… — Все выйдите! — прокричал Клаус. Его сёстры медленно вышли за порог комнаты, но Ребекка вдруг остановилась и сказала, — будь с ней помягче, Ник. Она ведь ещё ребенок… — после чего дверь тихо закрылась. — Хоуп… милая, — Клаус медленно подходил к дочери, словно боясь спугнуть. — Мне всё рассказали, Я хочу чтобы ты посмотрела на меня… Хоуп тихо всхлипнула. Всё ее лицо уже было в слезах. Поняв, что его дочь плачет, Клаус подлетел к ней и, сев рядом, обнял её. — Всё хорошо, волчонок. Я люблю тебя, — он прошептал это ей в макушку, свободной рукой проводя по шелковистым волосам. Он не отвернулся от неё, как она ожидала. Она не стала ему отвратительна. Он всё также смотрел на неё. Всё также любил. Майклсон уже перестала себя сдерживать и громко разрыдалась прижимая его руку к себе. Хоть он и был по сути мертвым, его кожа всё равно была очень теплой. А дыхание — обжигающим. — Папа…– сквозь слезы произнесла девушка. — Я не хотела этого, я не знаю что со мной не так…– она разрыдалась пуще прежнего. Клаус ещё сильнее прижал её к груди, а из его глаз потекли слезы. — Всё хорошо, ты не виновата, — прошептал он, смотря в окно и целуя её в голову. — Я хочу умереть, пап.– сказала Хоуп, немного успокоившись. Клаус вдруг застыл. Его объятия ослабели. — Что значит хочешь умереть… — и опять этот взгляд… Такой же как у Ребекки, когда та впервые услышала о решении Хоуп. — Ты ведь всё понимаешь, Клаус, — Хоуп опять приняла сидячее положение. — Нет, не понимаю. Объясни, — в его голосе и тоне можно было услышать вскипающую злость. — Мы не можем… Мы не можем исполнить моё желание, — Хоуп было очень сложно об этом говорить. Клаус шумно выдохнул и повернулся в сторону окна. А Хоуп сидела и смотрела на задумчивый профиль отца, ожидая ответа. Спустя некоторое время он произнес: — Если у нас не останется вариантов. Я это сделаю. Такого ответа она совсем не ожидала услышать. Хоуп ждала от него чего угодно. Но не этого… — Вариантов нет, Никлаус, — послышалось сзади. — Как и времени, — добавил Элайджа подходя к брату и племяннице. Похоже Фрея и Ребекка рассказали ему, что брат в ярости выгнал всех и остался с дочерью наедине, в комнате Ребекки. И понятно почему — они боялись за Хоуп. Боялись, что Клаус ранит ее словами и скажет ей, что она отвратительна. Клаус медленно повернулся к нему. Вымещая в свой взгляд всю злость, что в нём скопилась. Но он понимал — Элайджа прав. У них не было других вариантов. Гибриды так и не нашли ни одну живую ведьму. Ни у кого не было даже малейшего представления о том, где может быть лекарство и есть ли оно вообще. Вся надежда была на этот способ. Это заклинание уже смогло пробудить Хоуп, значит ,скорее всего, оно и вправду может её вылечить. Элайджа бросил тревожный взгляд на Хоуп, проверяя её психическое состояние. Страхи сестёр не оправдались. Хоуп была в порядке. — У нас ещё есть, что обсудить, Никлаус, поэтому идём со мной, — сказал Элайджа, направляясь к двери. – А мне есть что обсудить со своей дочерью, поэтому твой разговор подождёт, – сказал Клаус вслед Элайдже. Поняв, что брат идти за ним не собирается, Элайджа резко разворачивается, – Это была не просьба. Конечно, я могу поговорить с тобой при Хоуп, но я думаю ты сам будешь против, – сказал он и опять направился к выходу. Клаус понял, что сейчас бесполезно спорить с Элайджей, поэтому спешно поцеловав Хоуп в щёку со словами — Я вернусь, — он пошёл за братом. ******** Когда Клаус и Элайджа ушли, в комнату тут же ворвалась Ребекка. — Что он сказал? Всё хорошо? Он тебя не обидел? — на Хоуп посыпался град вопросов. Она встала с кровати и подошла к взволнованной тёте. — Нет, всё хорошо. Он меня не обидел. Он…он понял меня? — это прозвучало как вопрос. — Я рада, — Ребекка облегчённо выдохнула. В этот момент пришла Фрея, неся поднос с каким-то отваром. — Что это? — спросила Хоуп. — Это лекарство? — Д…да, — Фрея как-то неуверенно ответила. — Что? — удивлённо спросила Ребекка. Но по взгляду ведьмы, вампирша поняла. Фрея решила соврать Хоуп, чтобы та всё выпила без лишних вопросов. — Как вы это нашли? — голос Хоуп дрогнул в изумлении. — Это не важно. Тебе нужно выпить это, как можно скорее, — Фрея усадила Хоуп на стул и дала ей пиалу с какой-то мутной и неприятной жидкостью. –А папа знает об этом? – Хоуп вопросительно взглянула на слишком нетерпеливую и п̶о̶д̶о̶з̶р̶и̶т̶е̶л̶ь̶н̶у̶ю̶ тётю. Наконец, получив нервный кивок в ответ на свой вопрос, она всё же сделала первый глоток. После трёх глотков всё начало проходить. Под «всё» я имею ввиду все те переживания, что не давали Хоуп дышать полной грудью. Все те страхи, что скреблись в ней как кошки. Чувство вины и даже чувство стыда за «любовь» к отцу, как рукой сняло. Когда она допила, она почувствовала себя самой что ни на есть счастливой девушкой на Земле. Потому что теперь ее ничего не заботило. Она была открыта к веселью и счастью. Больше не было того душевного груза, что появился у неё, ещё с 14 лет. Больше не было этой прожигающей вины. — Мне кажется, у нас получилось, — весело сказала Хоуп и вскочила со стула. — У НАС ПОЛУЧИЛО-О-ОСЬ — пропела она, кружась по комнате. Такой счастливой она не была давно. Но вот только Фрея и Ребекка не были такими радостными. Они смотрели на Хоуп так, словно она до сих пор болеет. А всё потому, что так и было. Это зелье не было лекарством от проклятия. Оно было лекарством от моральных принципов, что не давали Хоуп сделать то, чего она так отчаянно желает. Это зелье люди пили во все века, чтобы избавиться от чувства вины и стыда и пойти на то, на что они бы никогда не пошли, имея совесть. — Я вас так люблю! — Хоуп подошла к Ребекке с Фреей и крепко их обняла. Обе сестры молчали. — Нам нужно рассказать папе и Элайдже! , — Хоуп высвободила их из объятий. — Нам нужно рассказать им, что я здорова! И позвоните Колу, он наверняка там волнуется. С этими словами Хоуп вылетела из комнаты Ребекки и побежала в комнату к своему отцу…