Проклятие Шестой (Little Nightmares)

Последствия действия

Тьма застилала глаза, туманила разум, заставляя маленькую хрупкую, на вид практически болезненно худую девочку дрожать, дёргаться и из последних сил держать связь с реальностью. Открыть глаза было практически невозможно. Как будто маленькие гири висели на её ресницах. Чувства восприятия понемногу угасали. Она знает, что находится на очередной пыльной холодной поверхности, знает, что скорее всего, лежит или сидит на полу, скрутившись в непонятной формы комочек. Но для этого ей не нужно осязание. Она и так всё знает. Не может объяснить девочка лишь одного явления - кто-то звал её. По имени. И брюнетка была готова поклясться, что знает его, человека, что продолжает повторять её имя из разу в раз. Кто-то был рядом, и этот кто-то очевидно пытался ей помочь... Нет.

Для неё больше ничего нет. Есть только тьма и голод. 

И есть Моно. Тот голос, что звал её, пытаясь достать девичье сознание из чёрного омута. Он всё здесь же, сидит рядом и просто рассматривает её лицо, очень даже милое, должен заметить. Вот только она его не замечает, не слышит, не видит, не чувствует. 

И вот в грудь парня устремляется грубый удар. Он валится на пол, не совсем осознавая, что именно произошло, но догадываясь, что его ударил демон, сидящий внутри его подруги. И оказывается прав. Ведь Шестая снова на ногах и выглядит здоровой. Руки еë привычно сжаты в кулаки, а уверенная стойка заставляет пошатнуться в страхе за свою жизнь. Девочка будто специально не двигалась, ждала, когда добыча расслабится так, что даже не успеет засопротивляться, и голод еë будет утолëн очень быстро и очень легко.

Одна секунда. Две секунды. Три... Но противник не расслаблялся. Ему же хуже.

Первый прыжок пришëлся мимо, и только лишь край плаща назойливо просвистел рядом. Догонялки? Дети ведь вольны веселиться, а эта игра, как помнит Шестая, очень весëлая. Особенно, если ты вода. Весь ход событий зависит от тебя и того, насколько хитрым ты окажешься, на что ты готов, чтобы одержать победу. Ради веселья, ради спокойной жизни. Готов ли ты убить?

Моно никогда не любил такие игры. Но с наступлением времён, где ты так или иначе обязан быть тем, кого ищет вода, он невольно втянулся. Если раньше за бегство его могли обозвать трусом, беззащитным мальчишкой, который ни на что не годен, то сейчас те, кто клеветали, замолчат. Ранее воодушевлëнные своим величием, они давно мертвы, слишком поздно решившись на побег. Он научился быстро думать и ориентироваться, принимать решения, которые спасают жизнь. Иногда приходится убивать. Но готов ли он убить еë? Точно нет. И бегать вечно он не мог. Может быть, она устанет? Но стоит ли всë дело риска? Что, если не поев, она умрëт?