Я стала матерью злодея

Глава 21. Ревнивые отец и сын и сказка на ночь

У меня были там какие-то сомнения, угрызения совести? Н-да, отпустить и забыть. Всё, чего я в данный момент хотела — это убивать.

С моей головы и с ночнушки ручьями стекала ледяная вода, превращая в аналог болота заодно и простыни с одеялом. Рядом с кроватью с пустым ведром стоял гладко выбритый, опрятно одетый Альфред, Его Сучья Светлость, пусть ему пусто будет. На устах его играла ехидная улыбка.

Я зашлась от ярости:

— Альферед, мне кажется, твои шутки зашли слишком далеко! — заорала я на этого козла.

— Не сердись, дорогая, — совсем уж внезапно мягко ответил Альфред, — нам некогда ссориться. Сейчас уже почти семь вечера, пора подниматься. Я пытался тебя будить по-другому, но более вежливые способы ни к чему не привели.

— Я бы на твоём месте поостереглась, Ал, — прошипела я, ибо тело мое по-прежнему сотрясалось от холода, а душу испепелял гнев, — ибо единственное, чего я сейчас хочу — открутить тебе голову.

Под моим гневным взором этот ирод поставил ведро себе под ноги, после чего сел на кровать и возвёл надо мной ладони. Я и пискнуть не успела, как меня обдало горячим ветром. Мгновение спустя ночнушка и волосы были высушены, как если бы я посидела под феном.

— Жажды крови поубавилось? — обворожительно улыбаясь, осведомился Альфред.

Вместо ответа я пульнула в него подушкой, которую он, в свою очередь, с легкостью перехватил.

— Как вижу — нет, — вздохнул он.

— Учитывая, что я только оправилась после болезни, ведро холодной воды было максимально не к месту!

— Не скажи, — в серо-голубых глазах мелькнула смешинка, — Вилл тебя проверил перед отъездом, и знаешь, что он сказал?

— Что же? — Поняв, что я проснулась и сна мне больше не видать, я откинула одеяло в сторону и засунула стопы в мягкие домашние туфли.

— Ты теперь абсолютно здорова. Никаких физических отклонений. У тебя исчезли даже шрамы после попыток умереть. Проверь сама.

Что и сделала. Выставив руки перед собой, я действительно узрела нежно-молочную кожу запястий, которую более не искажали уродливые шрамы. Да что там, не было даже небольшой ранки и заживающей корки — последствий того, что до приступа я раздолбала одну вазу и ухитрилась порезаться об осколок.