Глаза зверя

Трепет

Ким Намджун, правая рука императора, наместник трона на Юге, прозванный Монстром спустя четыре года правления за безжалостную жестокость, приехал с ежегодным отчетом к своему повелителю. Когда Юнги было двенадцать, его отец задумал собрать несколько способных мальчишек и вырастить помощников для сына. По задумке Великого Тхэджо к моменту вступления на трон наследник получил бы несколько толковых людей на ключевых для страны должностях, чьё предназначение — не дать государству рассыпаться, как карточный домик. Тогда династии Ким и Чон остались без наследников. Ким Намджун — единственный кровный родственник фамилии Ким, кроме Сокджина, привезён с Юга, чтобы получить воспитание, достойное правой руки будущего императора. Но это все в прошлом. 

А прямо сейчас у него проблемы.

Казначеем, сколько себя помнит Намджун, был Сокджин. Он исполнял свои обязанности, когда Намджун только приехал ко двору десятилетним нескладным подростком. Он собирал налоги и гремел связкой ключей по бесконечным коридорам дворца тогда, когда Намджун трахал в тех же коридорах безотказных служанок в период пубертата. Он вел подсчет средств в казне даже в ту ночь, когда на их господина было совершено покушение. Когда молодой император получил шрам, навсегда исказивший прекрасное лицо, а Намджун чуть не умер на руках у Сокджина, получив удар в спину.

Натянув рукава почти до кончиков пальцев — Намджун знал, что Сокджин почему-то прячет руки — казначей строго взглянул на него поверх бумаг:

— То есть ты меня убеждаешь, что твои дворянчики добровольно заплатили двойной налог? И нам не ждать волнений или заговора против трона?

— Если ты обратишь внимание на записи, то поймешь, что семей в списке на треть меньше, чем в прошлом году. Заговора не будет. Я лично казнил всех, кто пытался, а с остальных содрал последнее, пригрозив отдать их детей своим солдатам на забаву, если вздумают повторить за теми, кто посмел. Освободилось много земель, я хотел просить императора дать мне людей. Сам же знаешь, Юг щедр к земледельцам. Но мне нужно правильно преподнести все, чтобы не обострить жестокость нашего господина. Мне вовсе не хочется, чтобы он пошел вместе со мной и выжег все, что мне дорого на Юге.

— Ты не много на себя берешь? — Сокджин насмешливо прищурился. Этот мальчишка вырос вместе с его императором, в его памяти Намджун был солнечным и мягким, он плавился под его руками и отдавался ему без остатка в тот их единственный раз. Когда из смешливого подростка успел вырасти беспринципный, подавляющий волю, авторитарный мужчина, Сокджин пропустил. Возможно, это случилось пять лет назад, вскоре после того, как клинок предателя чуть не отправил его на тот свет.