Жизнь Архивариуса

10 Глава - 2 Часть «Октябрь»

— Да что за херня? Где все генералы? Где блядь командование? Какого хера из двадцати гарнизонов по пяти сотням человек всего пять высших офицеров...?
Ким злобно бормотал про себя эти вопросы попутно сыпля ругательствами и ничем не прикрытым издевательством. Впрочем, его более чем можно было понять.
Только вдумайтесь насколько это плачевно... пять офицеров из двух десятков и при этом куда делись остальные пятнадцать информации ровным счётом ноль.
По оценкам генералы скорее всего были либо ликвидированы или не имеют возможности добраться до лояльных сил, либо перешли на сторону предателей. Хотя последний вариант был несколько маловероятен так как гарнизоны даже без командования остались отстаивать свои позиции.
Естественно были и несколько гарнизонов перешедших под чужие знамёна. По предварительным прогнозам, составленным при помощи логического мышления и проверки поступивших отчётов около пяти — шести из двадцати формирований полным составом изменили данной Империи присяге.
Наладить связь с оставшимися смогли лишь спустя часов так пять после прибытия Архивариуса. Чем вообще занималась администрация Имперского Дворца всё время до визита Хранителя Библиотеки осталось глубокой для сознания самого заклинателя тайной.
— Сука... Перерезали всё нахер... Октябрь семнадцатого какой-то...
Слова Кима имели настолько красочную и при этом тихую интонацию, что сотник ставший на время чем-то вроде его личного помощника разобрать подробно шёпот не мог, но невольно восхищался примерно, догадываясь о контексте.
Несмотря на сложившуюся ситуацию Архивариус уже успел через письма и прочие средства назначить новый командный состав и отдать нужные указания — сейчас лояльные части сдерживали натиск толпы и иногда своих бывших товарищей с хорошей выдержкой.
Было ли то эффектом накопленного за время службы опыта или просто пробелом бунтующих Хранитель не знал. За то его душу ужасно интересовал повод, ради которого Советник внезапно предал Императора.
Опять же в Новелле о таком не было и слова. Да даже бунт то не упоминался ничем.
Возможно случившееся имеет в первопричине некоторую долю самого Кима? Или автор обошёл вниманием часть политики? Вопрос трудный. Однако, само предательство было организованно с явным умением человека государственного.
Сразу же начали штурмовать Управы Стражи по всей столице, гарнизоны выбили из своих мест базирования за считанные часы, в дома чиновников и военной аристократии вламывались и брали под арест обитателей, захватывали различные, но попросту важные для инфраструктуры точки... Даже несмотря на малую информацию, которую смогли накропать Имперские силы — положение находилось в хрупком состоянии.
Да даже толпа была хоть как-то, но всё же вооружена и минимально обращена в подобие чего-то на вроде ополчения.
Не говоря уж о гарнизонах-предателях. Те составляли аналог клинка, который пытался прорубить для бунтующих путь сквозь ряды бывших товарищей.
— Господин, наступают опять.
Спокойным голосом предупредил сотник, махнув подошедшему к ним десятнику ладонью. Тот кивнув и поклонившись быстрым темпом ретировался.
— Держимся пока порядочно, но через ещё пару таких налётов придётся отступать вглубь... Предупредить остальные гарнизоны? Если мы отойдём с этой позиции без предупреждения, то создадим прорыв в обороне.
Мужчина произнёс это не слишком громко, дабы никто из стоявших в метрах пяти услышать уже ничего не мог. Конечно он предлагал не бегство, но такие слова всё равно могли изрядно подпортить боевой настрой солдат.
— Нет нужды.
Быстрым шагом выходя из палатки, Архивариус плавной походкой прошествовал в сопровождении к баррикадам на которых уже кипело сражение...
Лоялисты удерживали наскоро построенные укрепления иногда и своими собственными силами при этом давая коллегам возможность атаковать наступающих копьями — оружие конечно не такое привычное рукам воина как меч, но весьма эффективное в нынешних реалиях.
Кто-то стрелял из луков или арбалетов многозарядного механизма.
Ким уже не мог упомнить как именно называлась такая модель, если ему не изменяет память, то вроде: «ЧО-КО-НУ».
В ответ же летели булыжники и камни, иногда даже редкие стрелы. Хотя любой из перечисленных снарядов не обладал даже средней меткостью.
Вскоре к Хранителю должны явиться предавшие гарнизоны, так как-то самое место, которое взяло на себя управление лояльными силами сейчас находилось под его ногами — следственно на штурм его позиции отправят хороший контингент. Это же по факту что-то вроде полевого генштаба. Грех не воспользоваться возможностью вновь ввести своего противника в дезорганизацию.
Взяв в ладонь какое-то копьё, лежавшее на полу и видимо брошенное впопыхах как лишнее, Архивариус провёл по древку пальцами попросту ощущая по текстуре сколько уже это орудие находиться на своей службе.
По прикидкам заклинателя — не менее лет тридцати четырёх... Дерево уже покрылось микротрещинами и сияло на солнце отполированным частым использованием слоем.
Скользнув взглядом по людской толпе, Ким узрев вдалеке облачённого уже в стандартную броню воина проследил дальше, обнаружив знаменоносца. На флаге развевалась символика одного из предавших гарнизонов — оперативное прибытие.
Подняв руку вверх, накачав потрёпанное копьё своей ци до состояния достаточной насыщенности, Хранитель замахнулся и прицелившись в нужном направлении бросил орудие вперёд.
Со скоростью едва ли не маха в секунду копьё пронзило пространство и добравшись до цели насквозь прошло сквозь броню и тела оставляя за собой огромные сквозные ранения.
Инструмент войны под наставлением Кима прошёл построение авангарда насквозь добравшись до знаменоносца. Тот упал как подкошенный за пару секунд пока тело ещё пыталось обработать информацию о внезапной гибели хозяина. Знамя рухнуло с ним же.
Копьё достигнув цели с грохотом вошло в каменную кладку дороги на половину, заставляя стоявших рядом вражеских солдат и народ поблизости с диким испугом в глазах обернутся и рассмотреть произошедшее. От такого даже само наступление слегка потеряло свой ход.
— Где разум ваш?!
Воспаривший над баррикадами в метрах десяти-пятнадцати на клинке, Архивариус взревел поистине диким голосом. Тембр заглушил начисто всё и вся. Звуки сражения и крики раненных отошли на задний план.
— К кому пришли бунтом?!
Внимание всеобщее теперь полностью перешло на заклинателя, темп битвы замер и был подобен фитилю свечи, стоящей на сильном ветру.
Некоторые от страха и испуга даже обронили на землю своё оружие.
— К Императору своему?!
Высвобождая ци наружу, Ким испустил свою ауру став чем-то на подобии источника животного ужаса, который поймёт лишь тот, кто находился перед голодным хищником, полностью обнажённым и даже без палки в руках.
Полное понимание того, что ты букашка перед львом. Ничтожная и бесполезная. Понимание того, что ты и дышишь то до сих пор лишь только потому, что тебе позволили это... Бессилие...
Хранитель ко всеобщему ужасу приподнял ладонь указывая на толпу не как на личность, а как на единую массу.
— Падите ниц, ибо дело ваше есть грех ужасающий! Жизней ваших не хватит оплатить такое предательство! Ничего, раз заплатить вы не способны — заплатят ваши родные! Кровью и болью!!!
Изобразить ярость Киму удалось с приятной простотой. Слова конечно непривычные и даже несколько чересчур... Но он что ли виноват, что эти люди поддались уговорам со сладкими обещаниями лучшего будущего? Это грех, а за грех всегда приходит расплата...
Скажите спасибо, что это не Рим. Тут вас без суда и следствия по-быстрому казнят отсечением головы или четвертованием с последующим умерщвлением и с концом.
А так бы несомненно распяли на дорогах, у лесов...
Распятие — ужасное наказание. Не думайте, что это лишь боль от пробития конечностей гвоздями.
Худшей казни, чем распятие, даже представить сложно. Это смерть медленная, мучительная, и главное — совершенно не героическая.
Суть её очень проста: Распятый человек, чтобы вдохнуть воздух должен поднять свой вес — на мышцах рук и рёбер. Вскоре осуждённый устанет, уже через несколько часов он едва сможет дышать, но он сильный и упрямый, поэтому неосознанно продлит агонию до упора. Его рёбра будут болеть так, будто их размозжили кувалдой. С каждым вздохом боль будет становиться лишь сильнее... Это казнь на измор. Упрямый и сильный человек протянет несколько дней. Упрямый и тощий — на день больше.
Но в итоге преступник сам себя и задушит, собственным весом, давящим на рёбра.
Через некоторое время в его лёгких скопиться жидкость. При выдохе он будет пускать пузыри со рта, которые запекутся на рассечённых губах. Стоит ткнуть такому человеку под рёбра чем-нибудь острым и изнутри польётся вода... При этом он будет умирать от жажды.
Если к тому времени у осуждённого останутся глаза, он уже не сможет их открыть — без смазки колесо не вертится, без жидкости, веки не поднимаются. Впрочем, вороны или ещё кто сделают это быстрее.
Птицы — страшнее птиц для распятого никого нет. Разве что... верно... есть ещё насекомые. Голодные до обезвреженной и обездвиженной жертвы насекомые...
— Расходитесь по домам и молитесь, чтобы Его Величество вас простил!
Рык подействовал самым чудесным образом — толпа и вправду начала понемногу тормозить и даже начала отходить обратно.
Солдаты-предатели тоже, ибо сражаться с любым заклинателем даже толпой, но самых обычных людей, — самоубийство чистейшей воды.
Архивариус парил на своём месте до тех пор, пока улица не опустела, оставив после себя лишь горы оружия, которое лежало бесполезным мусором по дорогам и немалое число трупов... Конечно лоялистов которые погибли складывали в единое место и после отправляли на захоронение или сожжение в зависимости от ситуации. Но вот в таких обстоятельствах как бунт иногда свои собственные тела убрать бы успеть, не говоря о вражеских.
Однако сам Ким считал это необходимым. Если такое количество тел начнёт разлагаться, то с высокой вероятностью по Столице пронесётся библейских масштабов поветрие.
Если столько мёртвых лежало только здесь, то сколько же их по всей столице? Десятки тысяч? Сотни...?
После того как всё закончиться над городом взойдёт уже траурное пламя.
В столичных кладбищах попросту не хватит места, чтобы достойно упокоить души и предать тела земле.
Спустившись обратно и встретившись взором с изрядно побледневшим лицом сотника, Архивариус хмыкнул.
— Не радуйся раньше времени. Эти ушли, но придут другие... Соберите оружие и снаряжение. Захваченные знамёна не жечь, позже доставим Императору...