Duty and freedom

Black heart

С самого детства каждый слышал, что злым быть плохо, что нужно помогать слабому, быть благородным и бескорыстным. Нам говорили, что добро непременно побеждает, а злодей никогда не бывает счастлив, он получает лишь порицание и ненависть. Дети слушают россказни родителей, мечтая быть такими же, как прекрасные принцессы или отважные принцы. Да только в замках живут не наивные бескорыстные девочки и смелые рыцари. В замках живут опасные драконы, жестокие короли и безжалостные королевы. Здесь нет места добру и прочим выдумкам. Здесь лишь суровая реальность. И в этой реальности Чонгук не король, не дракон, он – Бог. Бог смерти, жестокости и власти. Ему в этом городе, в этой стране подвластно всё, жизнь любого прохожего зависит лишь от его настроения; ему поклоняются, приносят жертвы, ему верно служат и возлагают похвальные оды. Он как чума – от него не спрячешься, как пожар – уничтожает всё на своём пути, как вечная ночь – своим приходом гасит солнце. И, по закону жанра, должен же быть отважный герой, который сможет его победить. Вот только незадача – Бог непобедим. С самого детства каждый слышал, что злым быть плохо, что нужно помогать слабому, быть благородным и бескорыстным. 

С самого детства Чонгук слышал выстрелы, предсмертные хрипы и наставления бороться за свою жизнь любыми методами. У него было всё: любящие родители, вдоволь игрушек и друзей, большой светлый дом и... знание, кем ему следует стать. Он рос, зная, что отец занимается явно не продажей конфет и уж точно не поставкой игрушек в магазин перед рождественскими праздниками. Он рос, зная, что должен превзойти отца, чтобы устоять на ногах во взрослой жизни. Он рос, зная, что нет в этом мире ни добра, ни чести, ни справедливости. Всё в этом мире достаётся сильнейшему, тому, в чьих руках власть. Ещё будучи ребёнком Чонгук решил – власть никому не отдаст. Даже собственному отцу. 

— Если ты не обрадуешь меня, то лучше сам выпусти себе пулю в висок, — хрипит мужчина ранним утром в трубку. Он, словно наевшийся питон, развалился в ворохе одеял и, всё ещё пребывая в полудрёме, наслаждался бликами первых солнечных лучей над городом. Его городом. Какое же пьянящее чувство, сколько с ним не живи – не теряет своего вкуса.

— Тогда тебе нужно запастись складом пуль. Наш товар час назад попал к военным, а партнёры получили партию оружия с грифом министерства. 

Пластиковый корпус противно скрипит во вмиг усилившейся хватки, ещё немного и мобильный разразится жалобным треском. Над мужчиной сгущаются тучи, воздух нагревается, собеседник уж точно слышит, как таймер его жизни включается. Это нереальный провал, исторический, можно сказать. Чонгук дышит тяжело, не говорит ничего, ярость на цепь сажает, кровавое марево перед глазами разгоняет. Он глаза прикрывает, уже чувствует, как под руками в последний раз пульс виновного бьётся, как в воздухе металлический запах крови разливается, как эхом разносится звук от выстрела.