Duty and freedom

White gold

Страх. Главный тормоз человека. Он заставляет слова в горле застревать комом. Он заставляет остановиться у закрытой двери, так и не нажав на чёртов дверной звонок. Он заставляет зарыться с головой под одеяло и скулить раненым щенком. Он будто бы парализует конечности, оковывает их ледяными кандалами и тянет на дно, туда, под толстый слой холодной воды. И в лёгких не воздух, не вода – липкая слизь, которая горло дерёт, картинку перед глазами смазывает. Кого-то этот самый страх заставляет яростно двигать руками и ногами – бороться, плыть к солнцу, наверх, чтобы вдохнуть наконец-то спасительный кислород. А кто-то может лишь широко распахнуть глаза и медленно, но верно идти на дно, чувствовать, как водоросли оплетают руки, ноги, а сердце делает последнюю судорожную попытку биться, и потом она – тишина, покой. Но есть ли смысл винить кого-то за его слабость? За то, что не может противостоять миллионам наточенных ножей своего страха? Мы ведь не в чёртовом фильме, где так легко закрыть глаза и подойти к краю пропасти, где можно в момент решиться и защитить человека от разъярённого пса. Здесь, в реальности, нельзя просто вдохнуть как можно глубже и заставить ноги идти той дорогой, которую только что пересекла змея. Нельзя вот так вот запросто испачкаться в крови, помогая кому-то справиться с обильным кровотечением. Мы не в грёбанном кино, у нас нет готового сценария, мы чёртовы обычные люди, которым свойственно бояться. И за это никто не вправе осудить. Боятся все, и если кто-то скажет, что у него нет страхов – он лжец.

Страхи бывают разные: кто-то в панике от паука в углу комнаты, а кому-то страшнее медведя нет ничего; кто-то боится реально существующего грома, а кто-то в каждой вечерней тени видит оголодалых зомби; кто-то боится закрытых пространств, а кому-то вселяет ужас выйти на сцену. И так до бесконечности. Сколько людей, а страхов ещё больше. О некоторых мы не знаем, пока не встретимся с ними лицом к лицу. Нам внушают, что нужно быть смелыми, но в то же время запугивают. Всем известно родительское: будь смелым, никогда не показывай, что боишься, но в соседский двор не суйся, там большая собака, миг – разорвёт тебя на несколько частей. Так мы и начинаем бояться, не имея опыта, не стыкаясь, мы слушаем то, что нам говорят, создаём себе образ и начинаем трястись, стоит упомянуть о нём. Но это ведь всё решаемо, преодолимо – купи щенка, познакомься с большой собакой, посмотри Хатико и страх начнёт медленно, но верно понемногу угасать. Вот только не со всеми такой трюк может оказаться действенным. Сегодня, будучи неимоверно привязанными к социуму, мы неимоверно боимся остаться одни, лишиться одобрения общества. Мы надеваем маски, прячемся за ними, пишем себе роли, реплики и играем свои маленькие-большие роли в грёбанном театре лицемерия.