Её тёмный секрет

***

С той ночи они с Ниррен не виделись. Арден вел себя невозмутимо, как ни в чем не бывало: не бросал на возлюбленную косых голодных взглядов, на встречи не приходил, а все цветы, что находил на пороге, сохранял и сушил среди других трав. Пока он не достигнет определенных успехов, эти синие цветы ‒ единственное, чего он будет достоин.

С каждым днем Арден все больше отдалялся от Альвейна. Юноша и сам чувствовал, как стал замкнутым и неразговорчивым, а каждую свободную минуту без пристального надзора наставника проводил за своими исследованиями. Поиски поглощали его с головой и лишали здорового сна, но Арден закрывал на это глаза.

Зато Альвейн раздражался с каждым днем все сильнее, видя, как неохотно и вяло ученик исполняет его просьбы. Похоже, сегодня терпение старика лопнуло, и он в сердцах выпалил:

– Да что с тобой творится, юноша? Ты словно не в себе: днями напролет мечешься из угла в угол, что-то ищешь, изобретаешь непонятные моему разуму смеси... Неужели я недостаточно вложил в тебя мудрости? Чего еще возжелала твоя алчная душа?

Арден пытался оправдаться невинным любопытством и жаждой знаний, но старика было не пронять безыскусным враньем.

– Это все из-за дочери Нандира? Это ради нее ты стараешься прыгнуть выше головы?

Что он мог возразить? Альвейн был сидом, а сидам ведомо куда больше, чем простому люду и даже колдуну. Юноша неопределенно повел плечами и буркнул, потирая слипавшиеся глаза:

– Простите, мастер Альвейн, но вас это по-прежнему не касается.

– Меня касается все, что отрывает моего ученика от первостепенных дел, – твердо заявил сид-наставник и одним щелчком пальца вышиб ступку с травами у него из рук.

Арден вздохнул и осознал, как затекло все его тело, а мысли разбегались кто-куда от недостатка сна. Он уже и забыл, когда в последний раз называл утро добрым.

– Простите, мастер, я забылся. – Арден встал и отряхнул с себя травяную шелуху. – Если кому-то требуется помощь знахаря, скажите, и я незамедлительно отправлюсь исполнять ваше поручение.

– Так-то лучше, – одобрительно кивнул старик, оправляя длинную белую бороду. – Глядишь, и мысли гнетущие развеешь в дороге. Помощь действительно нужна, и непростая: на другом конце поселения живет старуха Гладуэйт. Ее сын умирает от неизвестной лихорадки, даже мне таковая неизвестна. Как знать, может, ученику настала пора превзойти наставника и вырвать несчастного из когтей смерти?

Арден отлично понимал, что никакая лихорадка не сумеет избавить его от горестных раздумий о Ниррен и своем бессилии, но такова его работа – вытаскивать людей из-за черты. Быть может, сегодня у него что-то получится, и он сумеет раскрыться для односельчан с новой стороны?

– Да, мастер Альвейн. Я прибуду к семье Гладуэйт до полудня.

– Вот и замечательно, – улыбался старик сквозь густые усы. – Я выдвинусь пораньше, подготовлю все для похоронного обряда на случай, если мы окажемся бессильны перед новой заразой. А ты собирайся в дорогу, да не забудь прихватить для нас настойку из зверобоя, чтобы не разносить после невесть что по всей общине.

Арден поклонился и принялся укладывать вещи в котомку: травы тысячелистника для гноящихся ран, горстка маковых зерен для отправки болезного в успокоительный сон, да зверобой. Но куда больше трав ему сгодилась бы щепоть удачи, которую он молил быть к нему благосклонной.