Когда мы мечтаем..

Глава 36

Лив стащила с только что вытянутого из духовки противня печеньку и засунула в рот.
—Горяшо! Горяшо!
—Сама виновата. А могла бы взять печенье, которое успело остыть.
—Те были далеко, – она вытерла руки о штаны. – И что нам теперь со всем этим печеньем делать?
—Съесть?
Для меня заменить следующие несколько приемов пищи печеньем – не проблема.
—Ты же точно знаешь, что именно тебе после такого всю ночь не спать.
—Я готова пойти на риск.
Мы разложили печенье по банкам. И я с воодушевлением согласилась на предложение Лив устроиться поудобнее на диване и что-нибудь посмотреть. Все что угодно, лишь бы отключить голову.
—Как насчет «Короля Льва»? – поинтересовалась Лив, стоя у стеллажа с DVD.
—Идеальный выбор, если ты хочешь увидеть, как я реву.
—По крайней мере, ты можешь заесть свое горе печеньем.
Она поставила диск и села ко мне на диван.
—Я так и не посмотрела ту реалистичную экранизацию. Это нам тоже стоит исправить.
—Однозначно нет!
—Почему?
Она снова состроила щенячьи глазки. Ведь точно знает, я не могу сказать «нет» этому взгляду.
—Потому что это убьет мультфильм!
Ее глаза стали еще больше, а взгляд еще более молящим. Не хватало только сложенных на груди рук.
—Нет, Лив. Я это смотреть не буду.
Я постаралась звучать настолько непреклонно, насколько это вообще возможно, но с каждым взглядом на нее моя решительность таяла. Если уж Лив что-то взбредало в голову, то ее решительность и упрямство даже Мэл заставляли отступить.
—Но я ни с кем другим так сильно не хочу посмотреть его, как с тобой.
Я со вздохом уронила голову на спинку дивана.
—Однажды этот твой щенячий взгляд не сработает и ты попадешь впросак.
Упомянутый взгляд тут же исчез с ее лица, и она радостно захлопала в ладоши.
—Это значит «да»?
—Да-а-а... – простонала я. – Если ты только не забудешь про это.
—Такое я не забуду!
Вот ведь!
К счастью, с этой минуты у меня в голове стало проясняться. Мы подошли к концу второго фильма, когда вернулась Мэл.
—Ты снова пекла? – крикнула она от входной двери, прежде чем присоединиться к нам.
Она рухнула на диван справа от меня и распустила пучок, с которым ушла из дома утром. За целый день ни единой выбившейся прядки. Очевидная иллюстрация перфекционизма Мэл.
Лив передала ей через меня наполовину опустошенную банку.
—Элла сделала мамино печенье.
Мэл коротко посмотрела на меня и взяла себе две печеньки.
—Давненько мы их не ели.
Я подавила рвущиеся наружу слова и откусила еще печенье.
—Вот и я так сказала. Но они лучшие, правда? Думаю, я могла бы в одиночку расправиться со всей банкой!
—Будто ты этого ни разу не делала, – фыркнула я, стоило мне кое-что припомнить. – В смысле, однажды мама испекла целый противень печенья и на секунду отвела глаза. Мы с Мэл его так и не увидели, а мама была в бешенстве, потому что добрую половину ты разбросала по полу на кухне.
У Лив загорелись глаза, и она расхохоталась.
—Серьезно? Звучит похоже на меня, хотя я такого не помню.
—Честно! – подтвердила я и повернулась к Мэл. – Помнишь? Мы вернулись домой одновременно, мама отправила Лив на диван, чтобы все прибрать.
Казалось, Мэл внезапно чрезмерно заинтересовало ее печенье. Она повертела его в одной руке, в другой, часть раскрошилась на ее темную юбку.
—Не знаю, дело было довольно давно.
Она положила печенье обратно в банку и поднялась.
—Мне нужно еще немного поработать. Если понадоблюсь, я у себя.
Мы с Лив проводили Мэл взглядом до коридора, потом раздался тихий щелчок закрывающейся двери. Тишина в квартире стала какой-то жутковатой.
Я глубоко вздохнула. Она ушла именно сейчас, и...
—Мы сделали что-то не так? – спросила Лив, выразив мои мысли.
Я покачала головой.
—Не переживай. Она просто устала на работе. – Но этим я даже себя не убедила.
Лив задумчиво нахмурилась. Мы обе знали, это не вся правда. Но иногда смолчать проще, чем откровенно поговорить. Девиз, который, к сожалению, часто распространяется на непонятные мне темы.
—Мы, кстати, помирились, – голос Лив ворвался в мои мысли.
Прошла минута, прежде чем до меня дошло.
—Вы с Чарли?
Лив кивнула.
—Я поговорила с ней прямо на следующий день после того, как ты это предложила. И она даже извинилась и сказала, что не имела всего этого в виду. Она, конечно, не поменяется за день, но... начало положено.
Я взяла ее за руку и коротко сжала.
—Ура.
Она быстро улыбнулась.
—Пожалуй, я тоже пойду спать. Мне все равно стоит поработать над восстановлением режима сна, если я не хочу вечно ползать по школе как зомби.
Она встала, обняла меня и пожелала спокойной ночи, после чего тоже скрылась в своей комнате.
Фильм продолжался, хотя последние пятнадцать минут за ним никто не следил.
Несколько мгновений я вглядывалась в мерцающий экран, мысленно вернувшись к только что состоявшемуся разговору. Не упоминать родителей – ничего нового. В худшие из дней эта тема превращалась в табу, вокруг которого мы мыкались, не зная, что можно сказать, а что нельзя.
Но Мэл просто встала и ушла...
Я даже не знаю, так уже было, когда мы переехали сюда, или слов о родителях стало меньше с годами. Доносящаяся из телевизора живенькая музыка создавала такой резкий контраст с моими чувствами, что мне захотелось его побыстрее выключить. Я подтянула на диван ноги, нащупала и подняла телефон.
Я: У тебя нет под рукой машины времени?
Ответ пришел меньше чем за две минуты.
Чжэ Ён: Оставил дома. Но, если хочешь, захвачу с собой в следующий раз.
Чжэ Ён: Что случилось?
Ну да – он уже на пути в Нью-Йорк. Точное время он не называл, однако говорил об интервью на радио завтра утром. Так что, наверное, они скоро приземлятся, если уже не в отеле.
Я: Просто неплохо было бы прожить по-другому последние полчаса.
Чжэ Ён: Хочешь об этом поговорить?
Я: Пожалуй, нет.
Я: Но, может, немного?
Я нерешительно вертела в руках телефон в ожидании ответа. Мой взгляд упал на две банки печенья на столе. Чтобы занять себя, я отнесла их в шкаф со сладостями на кухне, прибралась там и наконец вернулась к себе в комнату.
Щелчок закрывшейся двери прозвучал до странного успокаивающе.
В воздухе витает легкий запах духов, которыми я время от времени пользуюсь. На столе – эскизы и законченные рисунки в окружении бесчисленных принадлежностей для рисования. Каждый угол заставлен книгами. Благодаря только тому, что здесь я в любую минуту могу схватиться за карандаш или книгу, меня отпускало напряжение.
Здесь я могла быть собой.
Здесь тишина не была такой гнетущей.
Вибрация телефона заставила меня вздрогнуть.
Я посмотрела на экран и чуть не выронила мобильник из рук. Обычно он не звонит.
  Не колеблясь, я поднесла телефон к уху.  
Придушенно выдохнула: