...Избавь меня от этого кислого лица и проваливай отсюда.
Я посмотрела на него, сидя на ящике. Безответственно ли будет с моей стороны рассмотреть его предложение? Я знала, что если бы Амина и миссис Контрерас были в курсе ситуации, то, без сомнения, сказали бы мне оставить ему ключи от фургона, но если что-то случится…
– Да не стану я делать ничего подозрительного. Давай свой адрес.
Я продолжала на него пялиться.
Он возмущенно прикусил щеку.
– И на твою задницу я тоже не накинусь посреди ночи.
– Почему я должна тебе доверять?
– Ты и не должна, – в лоб заявил Ваня. – Доверие – это проекция своего оптимизма на другого человека, что само по себе тупо. Тебе стоит мне верить, потому что кража кассы мне ничем не поможет. И потому что мы в Техасе, а у тебя дома должен быть как минимум один козел с заряженным ружьем, который вышибет мне мозги, если я решу залезть к тебе в окно без приглашения.
Чистое сумасшествие – отдавать ему ключи. Иван работал тут меньше месяца. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, а я была в том еще отчаянии.
Мне надо найти бабушку. Уже очень поздно, и с каждой минутой она могла забрести еще дальше. Смена Марлы официально подошла к концу, и в ее зарплату не входит беготня посреди ночи в поисках бабули.
– Ладно. – Я взяла бумажку и нацарапала свой адрес. – Брось деньги в почтовый ящик Амины, а потом принеси мне ключи. С меня причитается.
Ваня забрал записку, спрятал ее в задний карман джинсов, пинком открыл дверь и бездушно выпихнул меня из фургона.
Я на подкашивающихся ногах побрела к «Шевроле», с трудом контролируя подергивающиеся конечности.
Только заехав в гараж, я поняла, какое сегодня число.
В этот день десять лет назад скончался дедушка Фредди.
Бабушка прекрасно осознавала свои действия.
И куда идет.
Она хотела его найти.
* * *
Я в пятый раз обходила свой квартал, как вдруг кто-то начал раз за разом светить мне фарами, сигнализируя остановиться. Я продолжила путь, обняв себя руками за пояс.
