Девон

Глава 9 | Спор

Шум, исходящий снизу, выбивал её из колеи. Возгласы мужчин, стук столовых приборов с самого утра. Эверлин потёрла виски. Голова раскалывалась.

Со дня провозглашения об объединении городов прошла неделя и за это время к ним в дом стали заглядывать всё больше и больше людей. Эверлин задолго до появления гостя определяла его приход, — по этажам носились слуги, — и заранее старалась куда-нибудь смыться. Она пораньше приходила в школу, а на выходных запиралась в комнате, от скуки рисуя кривые наброски зданий.

Нервный в последние дни отец практически не замечал её. Он изредка здоровался с ней, подолгу засиживаясь над документами и устало, почти шёпотом, произнося дату, въевшуюся в память Эверлин.

«Четвёртое апреля».

Двести лет назад Брайтли распался.

Велон, Сэнтью и Контри-Джоу были вынуждены существовать по отдельности, иметь свой собственный устав и традиции. И века отмечать эту дату в одиночку.

В этом же году будет иначе. Эверлин пока не знала в хорошем или плохом смысле. Вся ответственность находилась на плечах мистера Хилла, и он делал всё, чтобы не совершить ошибку. Боялся обрести надежду и в следующий миг потерять её.

Эверлин, покрутив в пальцах ручку, безразлично отбросила её. Мысли спутывались, мутный взгляд бегал по испачканному в чернилах блокноту. Изящные рисунки маленьких цветов сменялись отрывками из книг, затем короткими словами со множеством знаков вопроса, а затем и вовсе числами, приходящими ей в голову.

Так бессмысленно. Так нелепо.

Эверлин было тяжело от того, что она ничего не делает. Девушка перестала искать какую-либо информацию об убийствах в Велоне, пробовать найти точное всему объяснение. Она сдалась. Она запуталась в самой себе.

— Кто ты такая, Эверлин Доурен? — спросил тогда Дэйн и посмотрел на неё так, словно этот вопрос что-то значит.

— Э-эм, я без понятия? — неловко улыбнулась Эверлин и развела руками. — Это так важно?

— Разве сейчас не актуально самопознание?

— Да, но... Что если я не хочу знать кто я и давать себе определение?

Они двинулись по коридору, встали у одной из дверей.

— Не дашь ты, дадут люди.