Сфера времени

Глава 20. Любовные вопросы

     О первых действиях Дамблдора они узнали уже через неделю. Это было не так внезапно и неожиданно, как думали Мальсибер и Долохов, так как  до подключения прессы  к ним пришло письмо от министерства магии и от Сириуса. Касалось оно прежде всего именно дела Гарри Поттера.
   Министерство поздно прознало о об том, что Лестрейндж воспользовался помощью Франции для усыновления героя. Оно уже не могло пойти против его опекунства без судебных последствий на территории Франции. Так что они(в частности, не без содействия Дамблдора) воспользовались тем, что Сириус являлся крёстным отцом мальчика, чтобы заставить тех принять их условия, а именно разрешения постоянных навещений Поттера Блэком.
— Неплохо для первого шага, — произнёс Антонин, взглянув на хмурое лицо друга. Лестрейндж был в таком состоянии уже с самого получением писем, особенно того, что прислал Сириус. Долохов не смог расшевелить его, хотя они с Гарри активно пытались это сделать. Ничего не повлияло на Баста. — Таким образом нам не оставляют выбора, кроме как резрешить подобное. Ведь иначе пресса легко возьмёт это как предлог для своих статей, а там и другим взбредет в голову что-то. И эти встречи дают огромные преимущества Дамблдору, на чьей стороне в данный момент решил выступать Сириус.
— Как минимум, он приблизиться к Гарри через него, — нахмурился Рабастан, подняв, наконец, взгляд. Он посмотрел на играющего в стороне от дивана мальчишка и вздохнул. — Сириус поступил очень глупо, решив, что Дамблдор - это добро во плоти. И в итоге, проблем наберётся лишь Гарри.
—  Всё ещё дуешься на него за то, что он обозвал тебя предателем и обманщиком, если можно мягко это назвать таковым? — посмотрел на Лестрейнджа Антонин. — Прошло столько лет, а ты не простил ему этой юношеской забастовки. Сириус был юнцом, а ты был для него самым близким человеком. Конечно, когда ты не согласился покидать свою семью, как сделал он, Сириус посчитал тебя предателем.
— Но это было крайне глупо. В конце концов, можно было обойтись и без этого. У нас были родные братья, рано или поздно, наши родители бы смирились с нашими отношениями, ведь это бы совсем не повлияло на продолжение рода, — бросил Рабастан. — А он просто бросил все и ушёл к своему Поттеру! Конечно, я его не простил!
— Баст, ты просто забываешь, что Сириус - гриффиндорец. Не хочу оскорблять весь факультет, но у них явно отсутствует мозг, когда они принимают решения такого характера, — произнёс Антонин, пожав плечами. Как ученик Дурмстранга, он мысли весьма стереотипно о каждом из факультетов, кроме Слизерина(в первую очередь только потому, что там были его друзья). — Если вспомнишь того же Снейпа и мать Поттера, эту девчонку Лили, то выводы напрашивается сами по себе. Они импульсивны, вспыльчивы и мастаки делать поспешные выводы.
— Думаю, услышь тебя Алиот, он бы оскорбился, — произнёс Рабастан. — Хоть он и стал слизеринцем, но его любовь к факультету Гриффиндор осталась навсегда. Кстати, нам стоит поговорить с ним и Реем. В прошлый раз наше молчание едва не стоило тому нервного срыва.
   Долохов согласился. Он все ещё помнит, как корил себя Реймонд после этого случая. Так, словно своим решением тот едва не убил Алиота, хотя тот был в полном порядке после небольшой откровенной беседы на эту тему. Пожалуй, что с Рабастаном, что с Реймондом, Антонин никогда не поймёт, почему они так измываются из-за тех, кого все ещё любят, несмотря на незнание об этом их половинок.
        Сам Тони любил только один раз за свою жизнь. У него даже был сын. Не сказать, чтобы эта любовь закончилась хорошо, его жена и сын погибли ещё до его встречи с Тёмным лордом, но у  Долохова навеки остались чистые и счастливые воспоминания о той страстной и пылкой любви, которую он испытал в своей молодости.  Антонин так и продолжил хранить воспоминания об этих днях, и больше так ни разу и не влюбился. Впрочем, в этом для него уже не было необходимости. Он стал слишком много посвящать времени изучению дуэлей, невербальной и тёмной магии, что уже не нуждался в каких-то привязанностях. Это и привело его к службе у Волдеморта.
— Сова доставит им новости. Надеюсь, прежде, чем Дамблдор подключит прессу в это дело. Не хочется мне потом иметь дело со Скитер. Мерзкая особа, — произнёс Лестрейндж, выводя его из собственных мыслей. Антонин согласно кивнул и оставил это дело в руке Рабастана. Хоть что-то, но бы отвлекло и его от неприятных воспоминаний о прошлом.
— Люциус что-то говорил?
— Да, на самом деле, и от него есть весьма хорошие новости. Я расскажу о них немного позже, они связаны с крестражами. Сейчас же у нас немного другой приоритет.
— Не буду настаивать.
   Долохов пожал плечами, посмотрев на своего друга, который, поднявшись с дивана, пошёл к Гарри.
           ***
Алиот пришёл на завтрак в хорошем распоряжении духа. Его, наконец, перестали беспокоить  кошмары, и он смог хорошо выспаться. Это заметили даже его друзья, так как Блэк снова стал спокойно реагировать на многие детали и вёл себя естественнее, не оглядываясь постоянно из стороны в сторону на каждый возможный шорох.
   Разговоры с Реем принесли ему много пользы. Помимо морального спокойствия, которое он испытывал от разговоров с Мальсильбером, Алиот узнавал все последние новости. Реймонд стал намного активнее рассказывать ему о том, что удавалось узнать, не скрывая деталей. Все же их последний откровенный разговор, где Блэк дал волю эмоциям, сильно изменил их прежние отношения. Почему-то ему казалось, что они стали гораздо ближе в чем-то, но в чем Алиот ещё не мог понять.
— О, кажется, эта сова летит к тебе, Блэк. Надеюсь, в этот раз это будет что-то получше утренней газеты. В последние дни " ежедневный пророк " будто сошёл с ума. Никакой адекватной правды, — произнесла Агнесс, увидев врывающихся в Большой зал сов. Слизеринка предпочитала не тратить деньги на выпуски этой газеты и всегда читала информацию у кого-то из своих приятелей и друзей. Все равно при каждой интересной новости по Хогвартсу так или иначе проходило массовое обсуждение этих событий.
— Словно когда-то эта газета писала правду, Агнесс, — произнёс Блэк.
— Разумеется. Несмотря на их любовь к скандалам, они никогда не скрывали какую-то долю правды в своих выпусках, иначе бы их попросту не читали. Её можно было легко отыскать, если внимательно анализировать. Да и были дни, когда эта газета писала лишь полезные новости.
     Она покачала головой. Алиот только мог согласится с ней и посмотрел на небольшую пёструю сову, кинувшую ему почту  прямо в тарелку(к счастью, он вовремя словил все, пользуясь ещё старой привычкой ловца ). Пришло письмо и газета, которую он предпочёл отдать Агнесс. Ему самому больше было интересно содержание письма.
   По конверту он уже догадался, что его отправителем был Лестрейндж. Уж больше знакомый почерк и герб красовался на нем. Алиот осторожно распечатал его и, отвлекшись немного от завтрака, принялся изучать его. Содержание письма было не очень радостным. То, что Сириус теперь будет постоянно контактировать с Гарри, его сильно напрягло. Гарри , конечно, сильно полюбил их компанию за эти месяца, но была вероятность, что влияние его  крестного может все изменить. Или, наоборот, влияние на Поттера окажется бесполезным, но тем не менее, Дамблдор все равно получит определенную власть вмешиваться в его и их жизнь, что доставит им проблем.
     Алиот снова убрал письмо в конверт, положив в карман мантии, мысленно постаравшись успокоиться, чтобы заранее не наводить панику. Он решил ещё поговорить с Реем по поводу последних новостей, возможно тот мог сказать об этом гораздо больше.
— Что в новостях?
— По прежнему ничего особенного, Блэк, — произнесла Морем, покачав головой, закрывая газету.  — Кажется, у Скитер просто закончились идеи для хороших выпусков. Хотя, эта особа способна найти их даже в пустяке.
— Надеюсь, этого не случится, в прошлый раз мне сильно досталось от неё, — произнёс Алиот. Он нахмурился и мельком посмотрел на стол преподавателей, особенно глядя на Дамблдора, ведущего себя как обычно. — Идём, Агнесс. У нас сейчас зелья. Снейп не простит нам, если мы опоздаем хоть на секунду.
— Идём. И прихватим по дороге Уорнера. Он подвергся любовной лихорадке, влюбившись в какую-то когтевранку и стал все время проводить вне факультета, — произнесла слизеринка. Алиоту показалось, что он услышал нотки ревности в её голосе, но ничего об этом не сказал. Чужие страсти он всегда пытался не замечать. — Если ты когда-то влюбишься, Алиот, я надеюсь, что ты сохранишь способность адекватно мыслить. Я не хочу видеть ещё одного друга в таком состоянии.
— Даже если я влюблюсь в тебя? — в шутку поинтересовался Блэк, посмотрев на Морем.
— Особенно, если ты влюбишься в меня, — произнесла Агнесс... — но, как бы хороша не была бы эта связь, советую этого не делать. Я не желаю потом иметь дело с профессором Мальсибером...
— О чем ты?
— Забудь, вряд ли ты поймёшь меня, Алиот.

-----

Ваша активность весьма вдохновляет писать продолжение этой истории. На самом деле, я действительно, думала, что надолго засяду на следующую главу, но этой ночью я довольно продуктивно поработала с ней. Надеюсь, это стоило того, и глава вам зашла. Тут, наконец, постепенно продолжают раскрываться основные романтические линии и какие-то начальные этапы будущих событий.
   Кстати говоря, я начала работу над ещё одной историей, чтобы иногда отвлекаться от одной тематики на другую и снова не уйти на долгое время от полного отсутствия идей.