Сфера времени

Глава 27. Фарс в суде

Алиот подошёл к кабинету трансфигурации, как его тут же окружила толпа любопытствующих школьников, не только с его курса. Среди них были даже пуффендуйцы, что весьма удивило его, ведь, как ему казалось, в Хогвартсе другие факультеты не особо хотели приближаться к слизеринцам.
— Алиот!
— Блэк!
— Расскажи, что происходило в суде? Говорят, это дело стало мировым скандалом!
— А правда, что на нем присутствовал министр магии Франции?
— Говорят, Дамблдор на нем был бледнее тучи!
— Не все сразу, — вздохнув, попросил их Алиот, у которого голова раскалывалась от бесконечных вопросов, льющихся на него. Он  вернулся с министерства магии очень поздно и совсем не выспался этой ночью, а вышедшая утром статья Риты Скиттер, которая только рада была приукрасить события суда над Лестрейнджем, ничуть не дала ему отдохнуть, каждый раз собирая возле него интересующихся студентов, с каждым разом которых становилось больше. Блэк до последнего старался отмазаться от них, но в этот раз у него не было никаких идей.
   К счастью, его положение спасла профессор Макгонагалл, появившаяся из-за угла. Она строго оглядела всех  и многие при виде декана Гриффиндора тут же ретировались прочь по кабинетам. Сталкиваться с той  хотели далеко не все. А первокурсники так тем более побаивались грозного профессора трансфигурации.
— Не стойте у кабинета, проходите,— произнесла Макгонагалл, смотря на оставшихся пятикурсников Слизерина и Гриффиндора. Особо долгим взглядом она окинула Алиота. Ему даже показалось, что та посмотрела на него с сочувствием и пониманием. И следующие слова профессора подтвердили его предположения:
—  Мистер Блэк, мне не нужен на уроке клюющий носом ученик.  Вернитесь в свою комнату, я разрешаю вам пропустить первых два урока. Профессор Снейп уже в курсе, так что вам нет необходимости предупреждать об этом и его. Отоспитесь, а домашнее задание вам передадут ваши однокурсники.
— Спасибо большое, профессор Макгонагалл,— кивнул благодарно Алиот, глянув на декана Гриффиндора. Он переглянулся с Агнесс, что мягко улыбнулась ему, и поспешил обратно в общежитие Слизерина. Нужно было пользоваться возможностью, пока её предоставляют. В другие дни профессор вряд ли бы была настолько доброй, чтобы позволить ему пропустить её урок. Но в этот раз был особенный случай.
   Стоит сказать, тот суд и вправду удивительно точно был описан в недавней статье Скиттер. Его пригласили на него в качестве свидетеля и близкого родственника, хотя, как предполагал Блэк, Люциус просто хотел видеть на нем Северуса, которого могли допустить к нему лишь как сопровождающего несовершеннолетнего ученика. Когда они пришли в министерство, их тут же встретил Люциус, разговаривающий с каким-то смутно знакомым ему человеком.
— Добрый день, Алиот, Северус, - произнёс Малфой, увидев их. — Позвольте представить вам мистера Нотта. Хотя, ты, Северус, должен прекрасно помнить его по тем дням. Нотт согласился быть защитником Рабастана на этом суде. Мне, как вы знаете, лишний раз лучше не связывать свое имя с ним.
    Алиот, наконец-то понял, почему тот был знаком ему. Худощавое телосложение и черты лица напомнили ему его однокурсника со Слизерина - Теодора Нотта. Он видел его иногда в компании Драко Малфоя, хотя большую часть времени тот  держался в стороне от остальных.  Нотт был очень похож на своего отца, единственное, Тео был темно-рус, а у мистера Нотта были светлые  волосы.
— Насколько я помню... — Северус недоверчиво посмотрел на "коллегу", — Эдвард, ты не был тем, кто сильно любил Лестрейнджей. Почему же тогда ты согласился быть защитником одного из них?
— Ты как всегда недоверчив, Северус. Я обязан Люциусу, — произнёс Нотт спокойно, — он помог мне остаться на свободе, хотя Визенгомот уже практически готов был отправить меня в Азкабан. К тому же, это дело меня заинтересовало. Я не могу упустить шанс увидеть разочарование и позор Дамблдора. Все же, на суде будет присутствовать министр магии Франции и мсье Делакур. Они, кстати, сообщили о своём присутствие там буквально пару минут назад. Решимость обвинителей утихла практически сразу. Это ли не радость?
— Не удивительно, — произнёс Люциус. — Они далеко не планировали появление иностранных свидетелей. Особенно министра. Это значит им придётся действовать гораздо осторожнее и строго соблюдать протокол, чтобы не допустить международного скандала. Все же, дело изначально усложняло то, что Рабастан - французский гражданин.
— Тем не менее, мы не можем недооценивать наших противников, — произнёс мистер Нотт с сожалением. Он глянул на часы. — Что ж, нам пора. Очень скоро начнётся слушание.
   Люциус и Северус кивнул и и последовали за мистером Ноттом. Алиот держался между ними и с интересом оглядывал все вокруг. Когда они вошли, Блэк едва ли не задохнулся от изумление и паники, нахлынувшей на него так внезапно, что если бы не Северус, захвативший на этот случай успокоительное зелье, то Алиот уже бы метался в бесконтрольном приступе паники. А все потому, что просторное подземелье, в который они вошли, было ему до ужаса знакомо. Он не просто видел его раньше, когда заглянул в Омут памяти Дамблдора тогда, на четвёртом курсе, — он здесь был. Это то самое место, где его, несмотря на возраст и доводы разума, присудили к сроку в Азкабане.
    Блэк постарался глубоко вздохнуть и успокоиться, внимательно разглядывая остальную часть зала. Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Справа и слева от Алиота вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, на них темнело много человеческих фигур. Сидящие вполголоса переговаривались. Северус осторожно положил руку на плечо Алиота и, кивнув Нотту и  Люциусу, последовал к их местам, где уже сидели мсье Делакур и министр Франции, которого Блэк встречал лишь раз, на чемпионате мира по квиддичу.
— Рад тебя видеть в здравии, Алиот, — негромко проговорил мсье Делакур, переведя на них взгляд и легонько улыбнувшись. — Позволь тебе представить министра магии Франции, мсье Атталь. Мсье Атталь, это сын воспитанник моего друга мсье Алиот Блэк.
— Л'ад знакомству, мсье Блэк, — произнёс министр. Его акцент был гораздо менее заметным, чем был у Флёр или мадам Максим в дни их пребывания во Франции. — Я много слышал о вашем опекуне от моего уважаемого ами¹. Я весьма готов помочь вам добиться спл'аведливого суда.
   Он снова повернулся к коллегии членов Визенгамота. Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько он мог видеть, были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди.  Посреди переднего ряда, прямо возле Дамблдора, сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Этот упитанный мужчина сегодня расстался со светло-зеленым котелком, который частенько носил. Алиот испытывал к нему неприязнь после суда над ним самим, но, тем не менее, Люциус обещал, что с ним проблем не возникнет. Слева от Дамблдора же Гарри увидел дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у нее поблескивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающе. По правую руку от Фаджа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно.
    Двери зала снова распахнулись. На этот раз два крепких с виду аврора вели идущего между ними Рабастана Лестрейнджа. Вид того был хуже, чем при их последней встрече, но он держался крепко и довольно мрачно глядел на всех остальных сидящих в суде членов Визенгомота.
— Очень хорошо, — сказал, наконец, Дамблдор громким голосом, так что его услышали все— Обвиняемый явился — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих.
— Да, сэр, — сказал кто-то.
— Слушание по делу Рабастана Лестрейнджа на 4 ноября объявляется открытым, — звучно провозгласил Дамблдор, смотря прямо на Рабастана. — Разбирается дело о нарушении Указа о хранении запрещённых несанкционированных тёмных артефактов Рабастаном Рудольфом Лестрейнджем, проживающих по адресу "...". Допрос ведут: Альбус Персеваль Вулфрик Брайан Дамблдор; Корнелиус Фадж, министр магии магической Британии;
Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда —...
   Всё это было произнесено спокойным монотонным голосом. Дамблдор перевёл взгляд на места защиты и продолжил:
— Представитель обвиняемого - Эдвард Честер Нотт. Свидетели защиты - Алиот Регулус Блэк, Даниэль Антонио Делакур, министр магии Адриан Атталь. Подсудимый обвиняется в том, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием не законности своих действий хранил на территории поместья по адресу "..." запрещённый министерством   в 1956 году предмет, который был изъят 1 ноября в соответствии с законом о хранении несанкционированных министерством предметов. Разрешение на обыск было предоставлено в соответствии с международным договором "...". Вы, Рабастан Рудольф Лестрейндж?
— Да, — произнёс он.
— Соглашатесь ли вы с тем, что в вашем доме хранился незаконный предмет?
— Да, но я не знал о его существовании до сего времени. Дом принадлежал моим родственникам, которые, как многие знают, славились своими причудами, но я вступил в наследство не так давно.
— Тем не менее, мы не можем знать - говорите ли вы правду. Наследство не было подтверждено ничем, а имущество Лестрейндей ранее было тщательно обыскано. И запрещённый предмет был найден только сейчас.
— Позвольте, — Мистер Нотт просмотрел на Дамблдор,  — Ранние обыски не считаются законными, так как имущество Лестрейнджей после помещение в Азкабан на пожизненное известных нам личностей должно было перейти к мистеру Рабастану Лестрейнджу за неимением у тех наследников. Поэтому я не считаю данные доводы достаточным аргументов для  отрицания доводов обвиняемого. Думаю, самое время дать слова свидетелям защиты, верховный маг.
— Хорошо, — произнёс Дамблдор, с трудом сдерживая спокойствие. Потому что он прекрасно знал, что у них могут возникнуть проблемы, если министр подтвердил то, что обыск был совершен без законных оснований.
   С словом встал министр, хмуро глянув на Дамблдора. Его взгляд прямо говорил, насколько слова того возмутили его.
— Мсье Дамбл'ёдол' ь, я крайне не согласен со всем сказанным вами л'анее. Я возмущён с какой наглость британское министерство пренебрегает нашими гл' ажданами и нашим министерством!
   Министр Фадж хмуро глянул на Дамблдора и попытался отмазаться от данного обвинения в свой, как он считал, адрес. Он очень пекся за свое место и сейчас мог встать на сторону министра магии Франции только, чтобы сохранить свой пост.
— Простите нас, министр Атталь, мне стоит сразу сообщить, что данное обвинение некорректно. Я ничего не знал о данном обыске и не имел никакого дела к его инициации.
— Так вы ещё и не следите за своими людьми? Какой невероятный ужас и бал'дак происходит у вас в стл'ане, министр Фадж! - министр Атталь перевёл снова взгляд на Дамблдора и других участников допроса. — Извольте сказать, что министел'ство магии Франции не л'азрешало пл'ёведение обыска на нашей тел'ритории и даже знать не знало, что тот был пл' ёведен, пока мсье Делакуру не было сообщено такое ужаснейшее обвинение к нашему г'лажданину.
    Министр перевёл взгляд на Фаджа, который уже нёс ненавистью смотрел на Дамблдора, что ввязал его в это дело.
— И позвольте отметить, что на тел'ритории магической Франции данный предмет  не является запрещённым, и ваши обвинения являются прямым нал'ушением международного договора, что вы привели сами же.
— Мы услышали вас, министр Атталь... — произнёс Дамблдор, делая остановить его как можно быстрее. Непременно, он не желал, чтобы его планы испортила такая несносная мелочь, как то, что Франция оставила за собой свой список запрещённых предметов, не запрещая полностью тёмную магию и связанные с ней предметы в своей стране. — Итак...
— Я предлагаю дать слово мсье Делакуру, как следующему свидетелю защиты по данному делу, — произнёс мистер Нотт, уже откровенно наслаждаясь исходом дело, видя, как и Фадж, и Амелия Боунс уже не считают это дело хорошей идеей. — Позволите, мадам Боунс?Министр Фадж? Дамблдор?
   Женщина кивнула, как и министр, так что Дамблдор нехотя дал согласие, и слово взял на себя Делакур.
— Мне почти нечего было добавить к словам министра Атталя, но я должен сказать, что помимо прочего Рабастан Лестрейндж - официальный опекун двух несовершеннолетних магов и данные обвинения далеко не лишают его права быть им по закону министра магии Франции. А оттого считаю, что наказание в срок в Азкабане по  обвинению в адрес Рабастана Лестрейнджа не должно войти в законную силу ни в коем случае.
   Он замолчал. Дамблдор хотел произнести что-то ещё, но снова его отвлекла мадам Боунс, которая и без того считала, что Англии полно будет позора после этого фарса. Изначально она была ещё за, но не знала сути. Теперь же все встал на свои места.
— Кто за того, что оправдать подсудимого по всем фактам?
   Рабастан выдохнул. Слов французов оказалось достаточно, что больше половины рук поднялось в воздух. Мадам Боунс оглядела все и продолжила:
— Кто  за то, чтобы признать подсудимого виновным?
  Меньшая часть подняла руку, а часть воздержалась от решения. Дамблдор держался и произнёс почти спокойным голосом:
—  Хорошо... оправдан по всем пунктам.
   Алиот, слушающий Дамблдора, наконец, выдохнул и послал Рабастану победную улыбку, на что тот ответил таким же радостным взглядом...
...
  

_____

ами¹ - друг

Кхм... сложная для меня глава. Я не умею описывать суды, ориентировалась на тот, что был в книгах Роулинг. И кроме того сложно от того, что во вторник у меня умерла бабушка, и я... весьма не сразу смогла закончить её. До сих пор не по себе.