Зелье Придуманных Сновидений

Прячь мои поцелуи в ладонях.

Я покажу тебе космос в одно касание
Смотри в глаза, детка, узнавай меня
Все сумасшедшие сны будто наяву
Здесь ты со мной, а не с ним
Я тебя украду, чтоб показать...

Его щеки ритмично вдаются внутрь, а тонкие пальца спиваются ногтями в мои бедра, и я почти задыхаюсь от этого зрелища. От того как снизу вверх смотрят на меня эти малахитовые глаза, на протяжении этого невыносимого удовольствия, от жара рта, от мягкости языка, что проходится по моей головке страсть захлестывает меня. Возможность вести себя как хочется, искреннее и в угоду нашим желаниям разрешает опасть мне на колени перед ним и впиться в припухшие яркие истерзанные мной губы, счастливо отмечая, как обвиваются вокруг моей шеи его голые руки.

- Профессор?

Осторожное касание к моему плечу, потревожило мой не слишком удобный отчего-то сон. Рядом нерешительно топтались, заставляя расплываться мой мираж, и я, последний раз взглянув на своего прекрасного мальчика, вернулся в реальность, нахмурив брови от рухнувшей на меня головной боли. Открыв глаза, я снова увидел Гарри Поттера, который взволнованно глядел мне  лицо. Изнасилованный мой мозг, видимо, пошел по легкому пути, предполагая, что греховный сон всё продолжается.  Я шевельнул рукой, кажется, (О, Салазар!) довольно улыбнулся гриффиндорцу и ласково прошептал (проскрипел, словно вековое дерево, полагаю):

- Гарри…

- Сэр? Как вы себя чувствуете? – мой Гарри предсказуемо усомнился в благополучии моего здоровья, оглядывая меня критическим взглядом. – Вам нехорошо?

Тут-то и пришло ко мне осознание моего положения, и я вскочил из-за стола, за которым позорно заснул во время проверки эссе сразу после обеда, даже не заперев дверей! Гарри распахнул на меня глаза, отступая на пару шагов. Под его обеспокоенным взглядом я поспешно провел ладонью по волосам, убирая их с лица, которое немного отвернувшись, растёр руками и, прочистив горло, приподнял подбородок, независимо заняв руки стопкой полупроверенных пергаментов седьмого курса.

- Прошу простить за это… - мельком взглянул я на него, умоляя весь периметр небес, чтобы на моей щеке не отпечатались складки рукава, –… проявление слабости. Забудем это недоразумение.

Вероятно, собиравшийся что-то сказать, Гарри закрыл рот и, неловко кивнув, шагнул с невысокого возвышения, на котором стол учительский стол у доски, разминая плечи. Пользуясь этой передышкой, я потерянно оглядел свой стол, задержав свой взгляд на засушенном пучке цветов люцерны, которое уже несколько дней в моменты задумчивости отчего-то вертел в руках, все не соберясь отнести в кладовую. Подхватив пальцами палочку, я понял, что против обыкновения на мне нет ни мантии ни сюртука, лишь рубашка с закатанными рукавами и свободный не застегнутый жилет, в который я облачаюсь во внеурочное время. Осознав этот досадный факт, я незаметно  глянул вниз, уже не доверяя своим чувствам, и облегченно удостоверился, что зелье снижающее либидо не подвело и, Гарри действительно ошеломило моё внезапное проявление человеческой уязвимости, а не вид выпирающей сквозь классические брюки эрекции. Бежать переодеваться было бы глупо, поэтому я обречённо зашагал к своему ученику как был, являя на показ свои вечно запрятанные в рукава мантии руки с выраженными венами и несколькими бледными шрамами на внешней стороне локтей и запястий.