Судьба Эстер Митчелл давно предрешена - ей предстоит стать женой главы общины под названием "Рай", провести всю жизнь в резервации и возносить молитвы каждое воскресенье.
Такой исход ей не по душе, поэтому на свой страх и риск она планирует побег, ч...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Эстер.
Аккуратно подняв конверт двумя пальцами, будто это было самое мерзкое, что может себе представить человек, - хотя почему будто - это и было самое мерзкое, - я положила его на столик и попятилась назад - вглубь гостиной.
Я старалась не отводить взгляда от этой бумажки, словно боялась, что она может материализовать все мои страхи. Присев на край дивана, стала судорожно обгрызать нежную кутикулу, борясь со стрессом, но вовремя успев одернуть себя, - до появления первой крови, - просто уставилась в одну точку, повторяя про себя: "Пожалуйста, пусть Энди или Эмили поскорее придут".
Минуты тянулись, напоминая кленовый сироп, который неспешным потоком вытекал из узкого горлышка прозрачной бутылки, а я все так же сидела и смотрела в одну точку - иногда покачивалась, либо скручивалась в клубок у изголовья дивана.
Наконец-то раздался стук в дверь - ровно четыре раза. Стремглав подскочив, я ринулась к двери и широко открыла ее. Энди выглядел ошарашенно, явно не ожидая такого горячего приема.
— Энди, - выдохнув, произнесла я. - Наконец-то!
Фостер нерешительно заходит и кладет руки мне на плечи, опускает голову и смотрит очень серьезно.
— Что случилось, Эстер?
Его голос немного дрожит, будто он понимает, что ничего хорошего не произошло.
— Эстер? - вопрошает он, не дождавшись ответа.
— Н-незнаю, - запинаясь, признаюсь я, - Я получила конверт... Он... На нем изображение "Рая". - слезы потекли по щекам, разъедая нежную кожу.
Мои слова отражают внутреннюю панику. Должно быть, Энди это чувствует, потому что притягивает к себе и крепко обнимает, пытаясь успокоить. Несколько минут Фостер больше ни о чем не спрашивает. Успокоительно гладит меня рукой по затылку, и, как бы не была приятна его забота, я чувствую себя виноватой. Словно не заслуживаю ее, обрекая других на такие же муки.
