~в метре друг от друга~

20 глава

Валя:

-Пора просыпаться, милая-Голос долетает до меня откуда-то издалека.

Другой, мамин, звучит ближе. Он где-то рядом.
Я делаю глубокий вдох, и мир проступает из тумана,обретает четкость, а в голове яснеет. В поле зрения появляется мамино лицо, рядом папино. Я вижу их и моргаю.
Жива! Получилось.
— Моя Спящая красавица, - говорит она. и я сонно тру глаза. Да, проснулась, но чувствую себя такой вымотанной.
— Как ты себя чувствуешь? - спрашивает папа, и я отвечаю невнятным сонным ворчаний и улыбаюсь обоим.
Стук в дверь, и, толкая перед собой предназначенную для меня коляску, входит Эмили. Слава богу. Какое счастье –вернуться в свою палату, в свою постель.
Поднимаю руку, выставляю большой палец, как будто голосую на дороге, и кричу:
— Подбросите?
Эмили смеется. Папа помогает мне перебраться с каталки в коляску. Болеутоляющее мне дали, должно быть, какое-то очень сильное, так что я не чувствую даже своё лицо.
—Мы . заглянем попозже, - говорит папа. – Проверить, как ты.
Вот так, да.
Мы.
Мы заглянем попозже?
— Э.. я случайно не в альтернативной вселенной проснулась? – Тру глаза, щурюсь и смотрю поочередно на обоих.
Мама улыбается, гладит меня по голове и переглядывается с папой.
— Ты же наша дочь, Валя. Всегда ею была и навсегда останешься.

Открываю рот, чтобы что-то сказать, но не нахожу слов. К тому же и сил, чтобы связать в предложение несколько слов, уже не хватает. Я только киваю и безвольно опускаю голову.
— Отдохни, милая, поспи. – Мама целует меня в лоб.
Мы едем по коридору к лифту, и держать глаза открытыми становится все труднее — веки тяжелее мешка с картошкой.

— Уф, Эмили, я совсем выдохлась. — Скашиваю глаза и вижу рядом с собой, на уровне плеча, ее беременный живот.
Двери лифта открываются, и она завозит меня в палату и блокирует колеса коляски.
— И кожа, и трубка выглядят намного лучше. Во второй половине дня можно будет встать. Но будь осторожна,постарайся не делать лишних движений.
Эмили помогает мне подняться, сойти с коляски и забраться на кровать. Руки и ноги тяжелые, как будто к ним привесили свинцовые гирьки. Эмили поправляет подушку,заботливо подтягивает одеяло.
— Тебе о своем ребенке надо заботиться, — печально бормочу я и сонно зеваю.
Эмили осторожно присаживается на край кровати и вздыхает:
— Мне понадобится помощь. Я же одна. — Она улыбается мне, и ее голубые глаза теплеют. — Не могу представить никого, на кого бы смогла так же положиться.
Я протягиваю руку и тихонько похлопываю пальцами по ее животу — раз и два — и довольно улыбаюсь.
— Буду самой лучшей тетушкой
Тетя Валя. Тетя? Я сонно ворочаюсь, и Эмили чмокает меня в лоб и выхолит, бесшумно закрывая за собой дверь. Голова тонет в полушке, я обнимаю панду, бросаю взгляд на боковой столик и закры... Стоп! Я сажусь, тянусь к столику и ухватываю перевязанную красной лентой сложенную из бумаги коробочку.
Тяну за ленту, и коробочка раскрывается, превращаясь в яркий самодельный букет цветов — пурпурных лилий,розовых гортензий и белых полевых. Впечатление такое,будто ожил один из рисунков Эмили.
Егор.
Я улыбаюсь, осторожно кладу букетик на место и шарю рукой в поисках телефона. Поиск нужного номера в списке контактов требует полной сосредоточенности. Я касаюсь пальцем кнопки вызова, слушаю гудок и попадаю на голосовую почту. К этому моменту глаза уже закрываются. Я вздрагиваю, услышав сигнал, и заплетающимся голосом говорю:
— Это я. Валя. Не звони мне, ладно? Я только что из операционной и жутко устала. Позвони. когда... когда получишь... Нет. нет, не надо. Ладно.' Не звони, потому что если я услышу твой сексуальный голос, то уже не смогу уснуть. Да. В общем, позвони, о'кей?
Вожусь с телефоном, жму кнопку отбоя, поворачиваюсь на бок, подтягиваю одеяло и снова обнимаю панду. Засыпаю,глядя на бумажные цветы.