Соулмейт

День 9

20 часов до активации капсулы

Не знаю, сколько я просидела на полу в гордом одиночестве, среди смрада лекарств и застоявшейся в пробирках крови, но за это время уже успела переосмыслить всю свою жизнь. Куда было потрачено столько времени? Что я успела сделать? Значит ли моё существование хоть немного для этого мира...? Думаю, нет. Забавно, что люди резко начинают говорить про смысл жизни, только когда она подходит к концу. Что на счет тех, кто уже прочувствовал на себе риск умереть в мучениях, но обыграли систему и продолжают просто существовать? Почему же они не попытались хоть что-то изменить в этой никчемной реальности? Они поставили жизнь на паузу.

Я продолжаю сидеть и глупо втыкать в кушетку, где несколько часов назад сидел последний обреченный, которого мне удалось повстречать. Какой теперь он чувствует эту жизнь, когда ему грозит смерть только через несколько лет? Мне кажется, она для него осталась такой же бессмысленной, потому что теперь, оставшись здесь, он полностью изолирован от мира, основной набор, который наполнял его желание бороться, утрачен: никакой возможности побродить по городу, обняться с друзьями, посидеть в кругу семьи. Есть ли она у него? Страшно представить, что они испытывают сейчас. Он для них уже мертв.

Я продолжаю думать, и все эти мысли тяжелым грузом оседают в душе. Помнится, как очень давно Анита бежала навстречу по сочной траве. В её волосах играл ветер. Где-то за спиной звучал родительский смех, а в нос ударял приятный запах костра, на котором томились грибы с луком... Как же так получилось, что человечество, которое смогло побороть смертельные болезни, которое имеет свободный доступ выхода в космос, которое разработало такую невероятную вещь, как имитация реальности, всё ещё оставалось заложником некоего механизма, что так упорно внедрял свои правила, заставляя оставаться слепыми и бездушными? Ну нет, быть такого не может, есть ведь и такие, как Раймонд, как Тимур, как Лия. Они продолжают бороться, разрабатывают новые лекарства, ищут выход, которого нет. Значит, не всё в этом мире потеряно, и человек ещё что-то значит.

Кажется, у меня поднялось давление от этих бесполезных размышлений. В ушах появился шум, воздуха не хватало. Хотелось снять шлем, но нельзя. Я подошла к столу, заставленному пробирками. Пытаясь спасти обреченного, Раймонд уже убил его, заразив. Какие гарантии, что вакцину от Мираха удастся разработать в ближайшие года? Мой взгляд метнулся на дальний край стола. Там лежала тетрадь Тимура, в которой находились записи по поводу реакции организма человека. Он всё знал о своей работе, постоянно смешивал реагенты друг с другом, но всё это отразилось на нём. Представляю, как он злится раз за разом, не понимая, в чём его промах. Рядом лежали не распакованные шприцы-пистолеты, какие-то бутыльки и закрытые пробирки с пометками. Я взяла одну из них, там было написано «Эрик». Не пришлось даже подносить её к носу, достаточно было лишь приоткрыть, и запах железа моментально пробился в нос. Ну и вонь... Беру вторую. Пометка – «Раймонд».