Парень из квартиры напротив

𝙿𝙰𝚁𝚃 3.

Антон уходит в школу раньше, чем мама встаёт на работу. Удивительно, как ей ещё хватало мотивации вставать пять дней в неделю в семь утра и к восьми приходить в сомнительного рода колледж, куда поступали в последнюю очередь ради учебы. Она числилась то ли уборщицей, то ли вахтёршей - Шаст даже в этом не уверен, потому что мама работает там только полгода, а они не особо много общаются внутри семьи. Она что-то упоминала про подростков, которые не уважают старших, про вечно грязные сортиры и окурки по всему периметру, а выводы о её должности он сделал уже сам. Похуй, кем, главное, что ей платят зарплату, и она хотя бы сама оплачивает коммуналку и не напирает на него, чтоб он тоже приносил доход в семью. Это стало бы большой проблемой, потому что в шестнадцать не так-то просто найти постоянную подработку. Он знает, что некоторые сверстники из его школы занимаются репетиторством с младшеклассниками, но у Антона так не прокатит, он реально оценивает свои способности и умение разъяснять материал - и это не тянет даже на уровень «удовлетворительно». Первым уроком алгебра. Серёжа Матвиенко, как и всегда, садится с ним и даже даёт списать самостоятельную, которую им дали в начале урока. - Русичка заболела, может, урок отменят, - бросает он ни с того ни с сего, отчего Антон вздрагивает и случайно чиркает в тетради ручкой, резко дёрнув рукой. - Бля, Серый, ты хоть предупреждай, когда собираешься что-то сказать, - бурчит недовольно Шаст, стараясь оттереть след синей стороной стёрки, но в итоге лишь протирает тетрадный лист чуть ли не насквозь и бросает эту задумку. Матвиенко тихо усмехается и продолжает переписывать с доски уже решённое уравнение. - Или замену поставят, - добавляет Матвиенко. - Надеюсь, что нет, - морщится недовольно Шаст, крутя в руках циркуль от скуки. На перемене Матвиенко сваливает в столовую, а Антон плетётся на второй этаж школы, потому что замену им, сука, всё-таки ставят. Ещё непонятно с кем, но сказали идти в кабинет русского, и если кто-то сбежит - поставят в известность родителей. Для Шаста это так, не угроза даже, хоть тыщу раз пускай мать вызывают, она всё равно не придёт, ещё и попросит сына лично передать, чтоб послал нахуй директора от её имени. Шаст садится на подоконник напротив входа в класс и ставит ноги на батарею под ним. Никто и слова не говорит. Здесь всем давно всё равно, только некоторые учителя разве что могли развести истерику на ровном месте, но, к счастью, приёбнутая математичка и слишком вспыльчивая завуч тусуются на первом этаже, а самых апатичных, видимо, сослали на второй этаж, потому что даже проходящий мимо него физрук, один из немногих мужчин в преподавательском составе, только закатывает глаза на нарушителя порядка и тихо-мирно уходит дальше по коридору, где расположен спортзал. На парне сегодня тёмно-вишнёвая ветровка - его личная гордость, он её, между прочим, за свои деньги купил, когда смог немного подзаработать летом, а всё остальное по классике чёрное - джинсы, вязаный свитер и кроссовки. Антон слышит гул шагов справа от себя в относительно безлюдном во время большой перемены коридоре и рефлекторно поворачивается на звук. Арсения он узнает сразу, тот ещё относительно далеко - в начале коридора, но парень уже отсюда может с точностью угадать этот силуэт, походку, стиль в одежде. Шаст почему-то отводит глаза, как будто побоявшись встретиться взглядами, но тут же поднимает его обратно, в упор пялясь на учителя. Он редко встречает Попова в школе - он ведёт занятия вообще в другом крыле, у младших классов, и видятся они разве что на общешкольных собраниях и изредка на улице, ещё реже - в столовой, которую Антон посещал нечасто. Арсений его тоже узнаёт и даже замедляется, когда подходит ближе. Антон, положив руки на согнутые колени, ступнями всё ещё упираясь в батарею, со стороны, наверное, смотрится гоповато, но, в общем-то, Арсений его и не таким беспризорником видел. - Доброе утро, - здоровается первым брюнет, чуть щуря свои голубые глаза. - Здравствуйте, - слово по обращению к Арсению звучит для Шаста странно, как будто наигранно. Вне школы он может ругаться при нём матом, курить, просить не вызывать ментов в свою хату, а тут, в школе, раз - и «здравствуйте». Как-то глупо, диковато и словно не к месту. Попова приветствие тоже как будто по ушам резануло, он даже подзавис на секунду и как-то не в тему качнул головой, но тут же вернул себе прежний расслабленный вид. - Вы что-то хотели? - тон выходит уже более агрессивным, как будто даже хамским. Антон смотрит на Арсения снизу вверх, сидя на полуразъёбанном от времени подоконнике, и вздёргивает бровь, а руки на коленях держит сцепленными в замок. Попов смеряет его непонятным взглядом и произносит перед тем, как уйти: - С подоконника слезь, ты в школе вообще-то, - тихим, но оттого звучащим пассивно-агрессивным тоном произносит учитель. У Антона с той ночи как будто в мозгу заложено Попова слушать, и он реально становится на ноги даже прежде, чем осознаёт, что этот Арсений только что приказал ему, как собачонке, выполнить команду. - Пидор, - шипит ему в спину Антон, но всё равно почему-то на подоконнике больше не сидит. Ему уже и не хочется как-то. А если уж речь зашла о хотелках, то вот чего реально не хватало - так это закурить. Или поесть. В принципе, и то, и другое способно если не утолить, то хотя бы притупить голод. Стоило этому Арсению появиться рядом - сразу вспомнился и омлет, и овсянка на молоке, сработал условный рефлекс - и вот Шаст уже чуть на стенку не лезет от того, что банально хочется пожрать. Замену проводит биологичка. Пол-урока она рассказывает про то, какой 9 «Б» молодцы, а они, 9 «А», так - есть, и хуй с вами. Антону как-то всё равно, а другие поднапрягаются, спорят даже, мол, и мы не пальцем деланы, а этот ваш «Б» - лохи выпендрёжные, и талантов-то у них нет, но лезут везде, куда не просят. Молчит только Шаст. И Серёга Матвиенко. А ближе к концу занятия училка зачем-то начинает пытаться в русский язык. Она и биологию-то ведёт не очень, хотя преподаёт уже больше двадцати лет, а с русским получается вообще как в той самой мемной предвыборной речи: «Давай по новой, Миша, всё хуйня» и «Текст немножко по-дебильному написан», видимо, именно так она мысленно оправдывает свои потуги, силясь без ошибок прочитать вслух параграф из учебника, но потом бросает это дело и просит Оксану - их одноклассницу - читать до конца урока.