Парень из квартиры напротив

𝙿𝙰𝚁𝚃 9.

Антон видит перед собой болотные замутнённые и покрасневшие от недосыпа глаза - и это глаза человека, который в этой жизни потерял всё. У Славы во взгляде только неоправданная ненависть и лёгкая затуманенность. Его кожа серая, потому что он отравил свой организм долгими годами запоев, и руки дрожат, но холодная рукоятка бабочки в хватке зажата крепко. - Я же говорил, что таким мальчикам, как ты, опасно выходить ночью на улицу, - скалится ему в лицо, Антон морщится от противного запаха, как будто испорченного спирта и дешёвых сигарет, жмётся к стене, как последний дурак на задворках сознания думает: «А я ещё тогда был уверен, что ты - тот самый дядя, из-за которого таким, как я, опасно выходить на улицу». - Я никому не сказал, - пыхтит из-под хватки, сжимает руку, которой его придушивают, но недостаточно сильно, чтоб перекрыть доступ к кислороду. - Не ври мне, сука, - сжимает хватку сильнее. Антон чувствует, как начинает кружиться голова, причём как по щелчку пальцев - мгновенно. Надо было больше есть и меньше курить, может, сейчас бы не дрожал как осиновый лист на ветру. - В ментовке приняли заявление? Приняли?! - настаивает на ответе Слава, занося нож-бабочку, чтоб припугнуть. Шаст действительно ахуеть как пересрал в момент, когда над ним вознеслось лезвие. Перед глазами всё ещё свежи воспоминания, как мама лежит на полу, зажимает рану и стонет в голос. Антон боится боли. Антон боится смерти. Антон в этот момент понимает как никогда, что хочет жить. Парень качает головой, насколько позволяет крепкая хватка, и старается оттянуть от себя руку Славы. У него начинает темнеть в глазах, и он чувствует, как его лицо покраснело, и глаза стали снова слезиться. Антон пытается пнуть ногой наобум, но попадает лишь по воздуху. - Ты думаешь, мне есть что терять? Думаешь, не убью тебя? - Шаст готов во всё горло кричать «Нет!», потому что знает, что этот может. Он думает, что все проблемы уже и не кажутся ему такими проблемными в эту секунду. Вот высвободиться бы - и, в принципе, жизнь сразу наладится. Жаль, что дошло только сейчас, когда хороших исходов ситуации так ничтожно мало. Антон думает, что задохнётся. Антон думает, что его несколько раз пырнут ножом и оставят лежать на земле, пока не истечёт кровью. Антон представляет, как захлёбывается кровью, и его тошнит. Издалека раздаются весёлые голоса девушки и парня. Они идут к их подъезду, от входа в который они стоят в метрах четырёх. Антон дёргается, надеясь, что их услышат, и Слава, разозлённый этим, размахивает ножом рядом с его лицом с большой силой, свист рассечённого воздуха звенит в ушах. Шаст как-то инстинктивно выставляет вперёд согнутую в локте руку, и предплечье тут же пронзает острой болью, от которой он вскрикивает, потому что хватка ослабевает. Парень фактически отталкивает раненой рукой громоздкое тело от себя и сломя голову бросается к подъезду. Он падает на колени, тут же встаёт обратно, вздымая всю пыль вокруг, бежит на полусогнутых, цепляясь правой здоровой рукой за стену, отталкиваясь от неё, помогая себе. Слава догнать его не пытается, потому что появляются свидетели - та самая весёлая парочка целенаправленно движется в их сторону, видимо, покурить в темноте. Антон выбегает на свет, девушка с парнем, заметив его, шарахаются и тоже бросаются бежать подальше от стрёмного места, не пытаясь разобраться, что произошло. Девятиклассник залетает в подъезд, плотно прикрывает за собой дверь и бежит, спотыкаясь, на пятый этаж. Его трясёт. Его тошнит от вида крови. Он упал, наверное, уже раз пять, пока пытался подняться в квартиру. Он постоянно оборачивается назад, больше всего боясь, что его схватят за ногу. Антон с силой дёргает ручку двери и, оказавшись за ней, запирает изнутри замок, дышит загнанно, тяжело, и оседает на пол, прижимая пульсирующую от боли руку к груди, сжимая её второй ладонью. Белая футболка безнадёжно перепачкана алым. От запаха крови тошнит. В ушах шум, как будто сердце громко стучит, перекрывая все звуки. Вдох-выдох. Вдох. Пульс зашкаливает. В горле сухо. Джинсы на коленях порваны и перепачканы в пыли. Антон думает, что ему бы сейчас в чьи-то объятия и почувствовать себя защищённым. Антон думает, что совершил огромную ошибку, непривычно для себя поддавшись эмоциям. Антон слышит стоны и ритмичные вдалбливающие звуки. Антон вспоминает, что он, в общем-то, по-прежнему лишний в жизни Арсения. Парень встаёт на дрожащие ноги, пошатывающейся походкой доходит до ванной, вваливается в неё и плотно закрывает за собой дверь на щеколду. Раненую руку всё ещё прижимает к груди, здоровой цепляется за все поверхности, лишь бы не ёбнуться на пол, потому что чувствует, что вряд ли поднимется. Делает ошибку - поднимает взгляд и видит своё отражение в зеркале. Бледный, даже синеватый, жутко замёрзший, и единственное яркое пятно в этом силуэте - кровь. Она везде. На футболке, на джинсах, на разбитых от падений коленях, на губе, которую прикусил, когда ударился подбородком об ступеньку, пока карабкался по ним. Она сочится отовсюду, но особенно обильно из пореза на предплечье. Широкая рана пролегает под запястьем неровной линией. Антон вздрагивает, увидев себя со стороны. Руки начинают дрожать сильнее, задубевшие от холода пальцы он опускает под струю тёплой воды из крана и греет с полминуты, пока к ним не возвращается чувствительность. Школьник, стянув с себя ремень, который опоясывал джинсы, уверенным движением складывает его пополам и рассматривает его ещё секунд тридцать прежде, чем наконец решительно поднести к приоткрытым губам и с силой закусить зубами. Он бы, конечно, мог просто закусить губу, но та и так ужасно саднит, прокусанная чуть ли не насквозь. Собравшись с силами, он настраивает температуру воды, включает небольшой напор и, мыча от боли, промывает рану. Если бы не ремень - наверное, уже заорал бы в голос благим матом. Арсению сейчас явно не до него, да и Антон его видеть не особо хочет. Пусть, сука, дальше налаживает свою личную жизнь. Бросив ремень на пол, Антон вынимает из навесного шкафчика рядом с зеркалом аптечку, в ней находит банальный бинт, вату и перекись. Удовлетворившись набором юного медика, переваливается через бортик ванны и поудобнее устраивается в ней. Ноги ожидаемо не помещаются и приходится их согнуть. Шаст испытывает большое желание включить лейку над собой и принять душ прямо вот сейчас, чтоб смыть с себя всю грязь, кровь, чужие прикосновения, но порыв сдерживает.