Сан-Джуниперо

Всё, Что Во Мне Часть 1

Я очень удивился, когда вернувшись в палату, я обнаружил там Дока. Чтобы он здесь не делал, это насторожило, так что я истуканом встал в дверях.
- А, Эрик, ты вернулся. Я подумал над твоей просьбой, и я согласен. Идём в тот киосок.
После этой фразы на душе даже как-то приятно стало, я не ожидал что Док на это согласиться, тем более так скоро.
- Тогда я за Игорем схожу, - я развернулся и хотел было пойти искать надоедливого верзилу, как тут Док меня остановил.
- Не надо, Эрик. Со мной пойдёшь. Давай, вперёд, - Док подтолкнул меня к выходу. Без Игоря? Это что-то новенькое и от этого закрадывалось какое-то подозрение.
Мы вышли во двор, а потом направились к выходу с территории больницы. И тут я не поверил своему счастью. Мы действительно идём в этот киосок? Я почти год не выходил за этот забор, наблюдал за жизнью города через него или с крыши, но впервые за долгое время мне довелось отсюда выйти. Покинув территорию больницы, мы пошли вдоль забора к переходу. Оглянувшись на больницу, я удивился. Со двора она выглядела немного иначе. Отсюда высокое кирпичное здание предстало во всей своей унылой красе. Обшарпаные стены внизу здания, видимо, работа особо странных пациентов. Они сновали вокруг больницы, словно пчёлы вокруг улия. Кто-то пялился в стену, кто-то с опаской ходил вокруг больницы, кто-то наблюдал за происходящим из инвалидной коляски, кто-то болтал с санитарами, а кто-то просто уныло курил в сторонке. Наверное со стороны всех тех людей, что идут сейчас мимо нас, я тоже вписывался в этот сумасшедший цирк. Мы перешли дорогу и завернули за угол. И тут я увидел заветный киосок. Маленькую цветную постройку, обклееную различными плакатами, очевидно, рассказывающими о вкусах мороженого, которое можно здесь попробовать. Заметив мой восторг, Док ускорил шаг. Когда мы подошли к киоску, нас поприветствовал улыбчивый продавец.
- Добрый день, джентльмены, чего желаете? - поинтересовался продавец указывая на меню и лотки с мороженым.
- Выбирай, Эрик, я заплачу, - улыбнулся Док. У самого меня денег было не очень много, да они и не были особо нужны, разве что сигареты купить, не более.
- Да я не знаю... - растерялся я.
До больницы сладкого я почти что не видел, а потому не знал своих предпочтений. В детстве изредка сладости мне покупала только бабушка - единственный человек, который любил меня, и который покинул меня слишком рано.
Обычно это был самый дешёвый шоколад или карамельки, которые она могла купить на свой небольшой бюджет. Но я и этому был рад.
- Приготовьте что-нибудь на свой вкус, - улыбнулся Док и протянул продавцу деньги.
Через пару минут в моих руках оказалась заветная вафля из шоколадного теста, наполненая ванильным мороженым. Сверху она была полита карамельным сиропом, посыпана крошкой из "Oreo", и украшена клубникой и двумя палочками, кажись, "Pokky". В какой-то момент мне стало плевать на всё, что происходило в моей дрянной жизни. Я крепко сжимал в руках десерт, который будто бы был для меня всем миром, и был по-настоящему рад. Увидев моё счастье, Док улыбнулся.
- Вижу, ты доволен, Эрик?
Я ему не ответил. Вместо этого я принялся уплетать желанный десерт, словно его у меня могут отобрать. Мне не было больно, я не ненавидел себя. Мне было хорошо, и этого было достаточно. Единственное, что пугало, это именно сейчас вернуться в больницу. Именно сейчас вернуться в эти душные и давящие стены. Заметив, что Док направился прочь от киоска, я испугался.
- Мы идём обратно? - спросил я с опаской.
- Нет, сначала прогуляемся, - улыбнулся мне медик.
Вывернув из-за угла, мы не пошли к пешеходному переходу, а направились прямо по улице, расположенной напротив больницы. И тут меня осенило. Мы шли к мосту. Прямо к тому проклятому мосту, откуда я в своё время хотел сброситься, из-за чего и оказался в психушке.
Но выхода у меня не было. Либо иди за Доком, либо возвращайся в дурдом. Предвкушая неприятный разговор, я принялся быстрее есть свой десерт, настраиваясь на очередной бубнёж Дока.
Дойдя до моста, я облокатился на перила и уставился в мрачную гладь реки.
- Ну, давай, начинай свою поучительную лекцию, -удручённо вздохнул я.
- Лекцию? Какую ещё лекцию?
- Думаешь, я не знаю, зачем ты меня сюда привёл? Ты в курсе, что для меня значит это место. Не держи меня за наивного дурака, Док.
- Просто я всё пытаюсь понять одну вещь: зачем, Эрик? У тебя впереди вся жизнь, ты мог легко изменить всё в лучшую сторону, но ты этого не сделал. Почему?
- Ты просто не знаешь, какого это - быть мною. Ты смотришь только через призму собственной жизни, забывая, что у меня она сложилась иначе. Возможно, ты думаешь, что у меня были друзья, которые могли бы мне помочь, но это далеко не так.
Я всегда был один. Всегда и во всём. И на тот момент, да и сейчас тоже, смерть кажется мне идеальным вариантом. Да, это дерьмово, что я жалею себя, что я ничего не хочу менять, что я погряз в собственной трагедии и не вижу ничего дальше собственного носа. Но будь ты мной, ты бы меня понял. Наверное, ты думаешь, что я псих, но это не так... Просто наши миры отличаются.
Я знал, что Док меня не поймёт, потому что невозможно на 100% залезть человеку в голову и прочитать все его мысли. И тем более невозможно понять, что эти мысли значат для него самого.
- В чём-то ты прав, Эрик. Я не смогу полностью тебя понять. Но ты утверждаешь, что ты всегда был один. Но ведь сейчас лучше время, чтобы это изменить. Например, Чарли. Я слышал от Игоря, что вы с ней сблизились. У вас с ней похожие ситуации. Неужели ты думаешь, что она тебя не поймёт?
- Что значит "похожие ситуации"? Разве Чарли жила не в хорошей семье? - недоумённо спросил я.
- Нет, вовсе нет. Чарли доставили к нам из ночлежки для бездомных, где случился пожар. Сказали, что это она его устроила. На улице она живёт с 17 лет. Родителей мы её отыскать не смогли. Но из полицейских отчётов выяснили, что она рассказывала некоторым бездомным, что родители у неё были пьяницами и часто её били, а потом и вовсе отказались от неё, а из интерната она сбежала.
- Мне она сказала совершенно другое.
- Не вини её. Ей сложно отличать реальность от галюцинаций. Она часто путается в событиях и теряется во времени, но в последнее время ей стало лучше. Она уже начинает различать события прошлой и нынешней недели.
- Так она здесь давно?
- Где-то с месяц если быть точным. Но до этого она лечилась в другом отделении, поэтому вы не виделись.
- Понятно. Знаешь, Док, к Чарли я не испытываю ничего более чем ммм... "научный интерес" скажем так. Я никогда не встречал таких как она вот и всё. У меня здесь нет друзей.
- А как же Рич?
- Хах, забавно с твоей стороны полагать, что каждый, с кем я общаюсь мой друг. Нет, Рич всего лишь мой собрат по несчастью, вот и всё. По крайней мере он один, из тех немногих людей, при общении с которыми меня не тошнит, - усмехнулся я.
Для меня друзья не несли никакого смысла точно также, как и моя собственная жизнь. Я уже искал во всём этом хоть какой-то смысл. Искал его в сигаретах, в порнухе, в боли, в алкоголе и даже в сегодняшнем мороженом. Но это всё не более чем мимолётное удовольствие, которое забудется, когда я захочу получить новую дозу.
Но удовольствие на время отвлекает от поисков смысла, поэтому многие люди мечтают забыться. Они мечтают не вспоминать, что их жизнь не имеет смысла, и я один из таких людей.
- Хм, что ж, я тебя понял, - кивнул Док и достал из кармана пачку сигарет.
- Не знал, что ты куришь.
- Иногда, когда уж очень хочется позволяю себе выкурить не более одной за раз. Держи, - ответил медик и протянул мне сигарету.
- А Игорь мне потом другую не даст... - я недоверительно покосился на столь желанный предмет моей зависимости.
- Не волнуйся, я ему не скажу, бери, - кивнул мне Док и протянул в добавок зажигалку.
Я с наслаждением прикурил и выпустил изо рта облако дыма. С капсулой, ванильные. На вкус приторновато, но сойдёт.
Продолжая пускать дым, я вдруг стал вспоминать свои ощущения, когда я впервые пришёл на этот мост. Это было безумное отчаинье пополам с безразличием. Мне было плевать больно это или нет, я просто хотел всё закончить.
Не скажу, что сейчас мне не охото спрыгнуть с этого моста, скорее наоборот. Мне плевать если я с него упаду. Я согласен умереть где и когда угодно, лишь бы не в стенах больницы. Надеюсь, что совсем скоро эти коновалы посчитают, что мне стало "лучше", и тогда я смогу со всем этим покончить. Я желаю лишь того, чтобы никто и никогда не вспоминал, что на свете существовал кто-то по имени Эрик Ричардсон.
Докурив, я намеревался снова потушить сигарету о запястье, но остановился и, хорошенько подумав, затушил её об перила моста. Не хотелось бы снова проявлять слабость, тем более на глазах у прохожих. Оставшуюся дорогу мы шли в полной тишине. Честно, продолжать разговор не хотелось, и я рад что Док не стал этого делать. Возможно, если я хочу заслужить доверие Дока и поскорее отсюда выйти, стоит примериться с некоторыми его сторонами.
На удивление, оставшийся вечер прошёл довольно спокойно. За ужином Рич принялся рассуждать о всяких глупостях, и, по какой-то причине, меня это совершенно не бесило. Рич всегда отличался болтливостью, что с санитарами, что с пациентами, за что не раз получал в табло, в том числе и от меня. Однако, заткнуть его ни у кого не получилось.
Чарли нигде не было видно, да и не хотел я с ней видеться. Тот факт, что Чарли мне наврала, хоть и не специально, меня дико злил, однако к самой Чарли я ненависти не испытывал.
Закончился день тем, что я, откопав где-то листок бумаги и выпытав у Игорька чёрный карандаш, снова изрисовал его снизу до верху нелицеприятными и мрачным каракулями. И могу заверить, что у меня определённо есть талант художника. А с заветными шедеврами под подушкой я уснул как младенец, впервые за долгое время.