контрактный дьявол. нарусасу.

- Твою мать, - вслух прошипел Саске, пока он на подкосившихся ногах и со сбитым дыханием бежал вдоль улицы. «Опять опаздываю...» По лицу крупными каплями хлестал промозглый дождь, растекаясь подобно слезам на бледных щеках, а одежда уже насквозь вымокла, неприятно прилипая к телу. Потрепанные разорванные кеды уже зачерпнули немало воды из луж, тем самым промочив ноги в тонких носках и противно хлюпая. До университета изобразительных искусств, куда направлялся Саске, осталось всего-то полпути: для этого нужно лишь преодолеть один переулок и два перекрестка, перейдя дорогу и тем самым оказавшись у ворот ненавистного вуза. Саске учился плохо. Не хватало времени на сдачу заданий, поэтому он не спал ночами, часто прогуливал пары, засыпал на лекциях, с опозданием сдавал проектные работы или вообще их не делал. Нахватал плохих оценок, завалил первые экзамены. Некоторые из них даже списать не получилось. И никто не хотел ему помогать. Получив кличку «отброс общества», Учиха стал незаметной тенью всей группы. Он как блеклый кусочек тьмы, поглощаемый в бездонный омут собственных переживаний. И как бы Саске не старался выбраться из возникшей ямы плохих оценок и одиночества, жизнь никак не налаживалась. Каждый день, черт возьми, одно и то же: утро, остывший дешевый кофе без сахара с отвратительным привкусом, уставшее бледное лицо в зеркале, а далее путь в универ, пары, лекции, их прогул, подъебы одногруппников. Дальше - бесплатный, но отвратный обед в столовой, потом снова домой. Лень, усталость, попытки сделать хоть один проект из десяти, опустошение, одиночество, а затем вечер, душ, чай вместо ужина и капли слез на подушке. Бессонница, истерика, таблетки, ночные хождения по квартире, сигаретный дым на балконе, потом двухчасовой сон и рассвет, приносящий за собой новый день, идентичный предыдущему. Боль съедает изнутри, и Саске полностью ломается. С треском и насквозь. Надежда на счастливую жизнь постепенно угасает: единственный огонек спокойствия и ощущения радости мгновенно потухает, оставляя в груди гложущую пустоту. А хотелось бы, чтобы этот огонек разгорелся в адское пламя. Никто на него даже смотреть не захочет: худощавый парень девятнадцати лет с острыми, впалыми скулами, бездонными черными глазами, под которыми зияют огромные синяки от недосыпа. Висящие локоны темных волос торчат на затылке и прикрывают смертельно бледное лицо. От Саске так и веет холодом. Однако черты лица Учихи действительно красивы, хотя этого никто не замечал, ибо у всех было предвзятое мнение к нему. Измученное голодом тело с тонкими хрупкими руками и выпирающими ребрами обычно покрывали футболки огромных размеров, а худощавые ноги прятались за свободными, высоко подвернутыми штанами. В любую погоду и в общем-то почти всегда Саске носил потрепанную временем, но такую излюбленную широкую джинсовую куртку темно-синего цвета, пропахшую сигаретным дымом. Когда-то она принадлежала его погибшему старшему брату. Казалось, Саске был полностью обречен. Что вообще может ждать его в будущем? Одиночество, апатия, таблетки: целая куча успокоительных, бессонница, голод, насмешки людей, учеба, куча работ, боль, а затем табуретка и петля на шее? Или может дуло пистолета за щекой и выстрел? Саске не хотел этого. Но на большее он и не рассчитывал. Однако... В безвыходной ситуации иногда можно прибегнуть к «тёмной стороне силы», чем Учиха, собственно, и занялся после того дождливого дня, когда он торопился в университет. Итак, Саске бежал по скользкому мокрому асфальту вдоль домов, путаясь в собственных ногах и без конца спотыкался. Как раз это и привело его к следующему: Учиха в очередной раз задел одну ногу другой, запнулся и в то же мгновение с огромной скоростью полетел вниз, прямиком на сырой асфальт, залитый лужами. Безмолвный крик, всплеск грязной воды, после чего парень оказался в луже в лежачем положении. И без того влажная от дождя одежда стала насквозь вымокшей. Холод пробирался под куртку, сковывая страхом все движения, а крупная дрожь пробегалась по телу, покрывая его мурашками. Саске откинул голову назад, тряхнув темными прядками волос, тем самым убрав их с лица, после чего обессиленно прижался к шершавому мокрому асфальту. Он даже вставать не собирался. Действительно, может лучше промерзнуть к чертям и подохнуть? Нет. Нельзя. Спасением Саске явился пепельноволосый молодой мужчина в темно-синем плаще и с черной медицинской маской, что прикрывала его лицо, которое удавалось увидеть отнюдь не всем. Какаши Хатаке, преподаватель по литературе. В отличие от других преподов, которые постоянно пинали Саске под зад, выставляя ему двойки и поливая словесной грязью, норовя выпереть его из вуза, Какаши относился к парню с пониманием и всегда старался вытянуть его на хорошие оценки хотя бы по своему предмету. Вечно опаздывающий Какаши умудрился оказаться на одной улице с Саске в такой нужный момент, хотя преподаватель обычно ходил на работу другим путем, более длинным, через другой переулок. Хатаке, поспешив, подошёл к ослабевшему телу, лежащему на тротуаре, в то время как остальные прохожие яро игнорировали его. Мужчина опустился на корточки, после чего осторожно потряс Учиху за плечо. Никакой реакции. Потряс сильнее и начал тихо звать Саске по имени. И это дало результат, ибо парень наконец приоткрыл один глаз, в мгновение пронзая зияющей бездной темных зрачков. - Что, Учиха, опаздываем? - спросил Какаши, пытаясь приподнять Саске. - Как и вы, Хатаке-сенсей, - он выдавливает кривую улыбку. Да, Какаши действительно отличался привычкой опаздывать куда угодно, на ходу придумывая разные отговорки. Мужчина еле заметно ухмыльнулся, хотя за маской всё равно ничего не видно, после чего произнёс: - Ну всё, всё, ты же сейчас простудишься, вставай, - придерживает его за предплечье, стараясь поставить на ноги, - у тебя сегодня зачет и проектная работа по живописи, пропускать нельзя, Саске. - Оставьте меня тут, - Учиха дёрнулся в сторону, тем самым выскочив из хватки Какаши. Парень потерял равновесие и плюхнулся коленями в лужу, - я не вижу смысла идти на зачет, меня же скоро отчислят, - его тихий, хриплый голос может заставить дрожать кого угодно. Нотки отчаяния и потерянности проскальзывают в его словах. - Если сходишь, то не отчислят. А сейчас - иди домой, переодевайся в сухое, грейся, можешь даже пропустить мою пару, а потом немедленно иди на зачет, - Хатаке одним рывком поднял Саске из лужи, твердо поставив того на ноги. - Я всё улажу, не переживай. Саске хотел сказать много чего... Но попросту не смог подобрать нужных слов, поэтому всё, на что он был способен сейчас: сипло и тихо произнести краткое «Спасибо». Какаши улыбнулся и кивнул, после чего тенью скрылся за переулком, направляясь в сторону университета.