Дни сменялись ночами. Недели неделями, а месяц месяцем. Снег таял, наружу вырывались ярко-зелёная трава и подснежники. Лисёнок окреп настолько, что бегал вокруг дома за несчастными полёвками, высовывая язык из пасти. А если заметит какое насекомое - всё, пиши пропало. Он прыгал и махал хвостом с необузданной детской энергией, и Юнги со своим боевым ранением смотрел за чужими действиями с грустью познавшего жизнь старца. Сидел он спокойно, пока рыжий проказник не цапал его, мирно лежавшего и гревшегося на солнышке, за хвост и не тянул, что было сил в маленькой лисьей тушке, гнаться за белкой. Юнги рычал, отгоняя прочь. Взмаха хвоста хватало, чтобы отцепить от себя приставалу - тот отлетал будь здоров и не лез к Юнги до следующей их вылазки в зверином обличье.
Они жили вдвоём и в горе и радости. Волк и лисёнок, побочные среди своих, но родные друг для друга.
Вместе они ходили по ягоды и грибы, собирали травы, а после готовили мясные и ягодные пироги. Юнги учил лисёнка, какие растения полезные, какие пустышки, а что трогать вообще нельзя. Говорил, где рос ясенец, источавший в воздух яд и оставлявший после себя ожоги.
Однажды они даже делали вылазку на человеческий базар, где мальчишку приходилось держать крепко за руку - тот того гляди был готов сорваться к пастиле, ирискам и карамельным петушкам. Но нет, у них была другая цель: мука, соль, творог. За всё это добро нужно было платить, для этого приходилось, будучи в теле волка, запугивать приходивших в лес мимоходом людей и отбирать у них мешочки с золотыми, но это того стоило.
- Юнги, ну пожалуйста, - канючил Чимин, дёргая старшего за край рубахи.
Волк не обращал на него внимания, примечая вдалеке прилавок с маслами. Они шли медленно - куда Юнги с его повреждённой ногой - из-за чего мальчишка с нерастраченной энергией оббегал старшего вокруг так часто, что у смотревшего на него продавца колбас голова шла кругом. Однако у волка уже был иммунитет к чужой непоседливости и на мальчишку он даже не смотрел - лишь держал крепко за шкирку, не позволяя убежать к лавке со сластями.
Мимо кукольного театра, к сожалению Юнги, но к радости Чимина, им не удалось пройти. Лисёнок был готов закричать, если Юнги не даст ему посмотреть - в итоге пришлось стоять добрых десять минут на одном месте. Волку было невероятно скучно, зато мальчишке в самый раз.
- Ты мой рыцарь! В благодарность за спасение я поцелую тебя! - делая писклявый голос, озвучивал куклу-принцессу мужчина, прячущийся за окном передвижного вагончика.
Маленькие девочки восторженно запищали, мальчишки издали звук отвращения, Юнги закатил глаза, Чимин вперился в цирк одного актёра огромными горящими глазами, сжимая руку волка своей ладошкой крепче. С глубоко сведёнными к переносице бровями Юнги смотрел, как куклы целовались. Его всё это глупое представление раздражало.
- Ну всё, пойдём, - потянул волк лисёнка, и тот, продолжая оборачиваться назад, послушно следовал указу.
