В списке критически больных

2.

Спустя три дня после того, как Антон переехал в Петербург, на пороге комнаты №72 появился невысокий темноволосый парень в квадратных очках, одетый в чёрные брюки и прилипшую к телу от жары белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Двумя руками он волочил за собой большой синий чемодан, не забывая при этом проклинать всё, на чём свет стоит.
— Колёсико, блин, сломалось. Прямо от вокзала так ковыляю, ты прикинь!
Стараясь изо всех сил не рассмеяться от этой картины, Шастун отложил книгу в сторону и встал с кровати, чтобы помочь бедолаге.
— Всё нормально, я сам справлюсь, — отодвинув чемодан в сторону, сказал парень и протянул руку для приветствия. — Я, кстати, Дима.
— Антон, —представился парень и ответил на рукопожатие.
— А я думал, что я рано приеду. И давно ты тут?
— Мм, со вторника, — с этими словами Антон плюхнулся обратно на своё прежнее место.
— А факультет?
— Музыковедческий.
— Ой, да ладно? Ничего себе, прикинь, у меня тоже!
Дмитрий Позов родился в небольшом городке Старый Оскол в Белгородской области. На данный момент Диме 23 года. С самого детства он обожал музыку и мечтал преподавать в школе, но после категорического отказа родителей в подобной профессии он поступил в медицинский. Отучившись долгие четыре года на стоматолога, Позов решил бросить университет, ведь, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Несмотря на все ссоры с родителями из-за такого решения, Дима решил исполнить свою давнюю мечту и подал документы в консерваторию.
Антон не любил делать поспешные выводы, но Дима ему определённо понравился. Парни сразу же нашли общий язык и непрерывно что-то обсуждали до самого вечера. С Позовым было легко, и Антон не мог не радоваться, что, кажется, у него появился первый друг в новом городе.
— Антох, я сегодня договорился вечером встретиться со своими друзьями в кафе, не хочешь со мной?
— У тебя есть друзья в Питере? Ты же только переехал, — спросил Шастун.
—Ну, как друзья, скорее пару очень хороших старых знакомых. Ну так что?
— Блин, да неудобно как-то, я ж никого не знаю там.
Конечно, для Антона это вовсе не было проблемой. Парень любит новые знакомства, любит большие шумные компании, любит веселиться. Но.
В кафе люди не только общаются, но и едят. Гениально, правда? И парню тоже придется есть, чтобы не быть как придурок. Он не может просто заказать себе стакан воды и мятную жвачку без сахара. Не может же, верно?
— Может быть они будут против? Вы же давно, наверное, не виделись, — может быть это сработает?
Зачем же я ему сдался там, он точно передумает.
— Конечно не против, что за глупости, пошли, не ломайся.
Бля. И что теперь делать?
— Блин, не знаю даже…
— Слушай, ну что ты теряешь? Ты же все равно сто процентов весь вечер тут один сидеть будешь, ты и так выглядишь как приведение. Бледный и худющий. Тем более я не хочу иметь соседа, который выглядит как 15-летняя девочка из «Пусть говорят». Пожил бы ты недельку с моей бабулей — ух, совсем другой видок бы имел! — и, дабы подтвердить свои слова, в шутку хлопнул себя по животу.
— Ну, а ты у нас прям конфетка, куда мне! — проговорил парень не без сарказма, пытаясь как можно быстрее закрыть эту тему.
— А ты мне нравишься, — прыснул Дима. — Все, ничего не хочу слышать, собирайся, поехали.
— Да ладно тебе, Шаст, там все классные.
Антон тяжело вздохнул, деваться некуда.
***
Дорога на автобусе заняла примерно полчаса, и Антон всю поездку оживлённо ёрзал по креслу, смотря то в одно окно, то в другое. Ему очень нравилась здешняя архитектура, он влюблялся в столь необычный для него темп города и невероятную атмосферу. Здесь всё выглядит так, будто ты смотришь через фильтр в Instagram. Но всё же здесь всё было чужое.
В заведении было очень красиво, хоть и представлял он себе немного всё по-другому. Всё было оформлено в стиле лофт (не то, чтобы Антон в этом разбирался, но именно это слово пришло ему на ум). Внутри было довольно много людей, так что ребята не сразу сориентировались, куда же им сесть, но спустя короткое время их окликнули:
— Димка? Эй, мы тут, сюда!
Парни развернулись по направлению к голосу. Им оживлённо махал пока ещё незнакомый Антону парень. Как только они подошли к столику, Позова заключили в крепкие объятия.
— Антон, знакомься, —начал Дима — это Саша, мой давний знакомый ещё с медицинского, а это, —Поз указал на девушку, которую Антон сразу же и не заметил. — Это Вера. Ребята, знакомьтесь, Антон — мой сосед в общежитии.
Антон улыбнулся ребятам.
— Ой, очень приятно, —Вера подошла ближе к Шастуну и коротко обняла парня, чего он, конечно, не ожидал, но, в целом, против не был. —Садитесь скорее, мы вас заждались, я ужасно голодная.
Антон неравно сглотнул подступающий ком к горлу.
Твою мать, зачем я сюда пришёл, просто зачем? Сидел бы сейчас дома, читал бы свою книжку, и никто бы меня не трогал. Ну что мне сейчас делать? Сказать, что плохо себя чувствую? Дима же знает, что это не так. Сказать, что аллергия? Тут большой выбор еды. Что делать?
— Ребят, не знаю кто как, но я очень хочу пиццу. — Сказал Саша, листая меню — О, вот! Пепперони, гавайская, ранч… Вот, хочу ранч.
— А я бы от гавайской не отказался, — Дима, открыв меню на той же странице, что и Саша, рассматривал ассортимент.
— Фу, извращенец, — Александр скривил лицо, будто только что съел дольку лимона.
— Не правда, я тоже люблю гавайскую! — Воскликнула девушка — Антон, ты что думаешь?
Я думаю о том, как свалить отсюда.
— Так… Это… Возьмите две, а я как-то пиццу не особо, если честно.
Три пары глаз в миг уставились на парня.
— Ты, видимо, у себя в Воронеже не ел нормальной пиццы, сейчас всё исправим, — сказал Дима, жестом подзывая официанта.
Это пиздец. Это полный пиздец.
Через 20 минут еда уже была на столе. Конечно же, Антон врал, раньше он обожал пиццу, но сейчас он её просто ненавидит. Сейчас, если бы перед ним официант поставил крысиный яд и пиццу, то он недолго думав выбрал бы первое. Сколько калорий в крысином яде?
В пицце было всё самое «опасное». Сыр, тесто, огромное количество мяса (которым явно не являлась куриная грудка на пару), соус… Стоп, это что майонезный соус?
Но, конечно, Антон не мог не признать, что выглядело всё очень аппетитно. Но запах. На несколько секунд у парня закружилась голова от этого запаха.
Заклейте мне глаза, закройте мне нос, я не смогу этого вынести.
Все схватили себе по кусочку, оживлённая беседа продолжалась. На секунду у Антона даже появилась надежда, что никто ничего и не заметит, но ребята уже начали тянуться за вторым, и взгляд Веры упал на чистую тарелку Шастуна.
— Антон, ты чё сидишь как не родной, кушай давай.
Они будут думать, что ты странный, Антон, они точно всё поймут. Нет, они не должны ничего узнать.
Пицца еще совсем горячая и немного обжигала пальцы, так что Антон не очень умело перенес себе один кусочек на тарелку. Он и не мог сразу вспомнить, когда он в последний раз ел что-то подобное. Да и, конечно, это не было сейчас так важно.
Блять, это же вся моя суточная норма.
Антон ел медленно, стараясь растянуть этот грёбанный кусочек на весь вечер, но вот на его тарелке оказался ещё один, и ещё один.
Вкусно ли ему? Конечно. Ненавидит ли он себя? Естественно.
— Ребята, я отойду на пару минут.
И ему было не важно, ответят ли ему, парень встал из-за стола и направился в туалет.
Там было тихо, ненавязчиво музыка и, как ему показалось, ни души. Первая кабинка, парень засучил рукава и согнулся над унитазом понимая, что выхода у него нет.
Антон, сделав глубокий вдох, засунул пальцы в рот, пытаясь вызвать рефлекс. Из-за рта вырвались характерные звуки, и он почувствовал, как еда комом стала в горле. Шастун закашлялся.
Надо было пить больше воды.
— Ну давай же, тряпка, блять.
Еще одна попытка, и ещё одна, а после успех, если так можно его назвать. Это не успех, это задница.
Слёзы потекли по щекам, такая реакция у него была всегда. Ему было противно, противно от всего. От этой грёбанной пиццы, от этой дурацкой музыки, и, конечно, от самого себя. Антону было себя жалко, Антон себя ненавидел. Ненавидел за слабость, за слёзы, за то, что он не может жить как все.
Сколько это уже продолжается? Три года? Четыре с перерывом на пятимесячную ремиссию? А когда он впервые решил, что блевать после любого более-менее калорийного приёма пищи — это нормально?
Парень горько усмехнулся.
Когда Антон решил, что больше у него ничего не получится, он вышел из кабинки.
Даже не закрыл за собой дверь, идиот.
— Молодой человек, у вас всё хорошо?
От неожиданности парень слегка подпрыгнул и развернулся в сторону голоса.
Перед ним стоял мужчина лет тридцати в чёрных джинсах и бордовой водолазке. Каштановые волосы были аккуратно уложены, а голубые, пронзительно глаза смотрели прямо на него.
— Да, всё хорошо, — голос Антона хрипел после тошноты, он немного прокашлялся. — Что-то с желудком, простите.
Да за что я извиняюсь вообще? Хватит пялиться на меня.
Но мужчина не сводил с него глаз, а наоборот, изучал.
Антон понимал, как сейчас выглядит: бледный, растрёпанный, с красными от слез глазами и…
Руки. Шастун быстро протёр об штаны мокрую от слюнь руку. А брюнет так и стоял в шаге от парня, не оставляя всю картину без внимания.
— Помощь не нужна?
— Всё в порядке, спасибо за беспокойство.
Антон выдавил из себя улыбку и подошёл к умывальнику. Мужчина, казалось, хотел что-то добавить, но не стал. Лишь бросил на парнишку короткий взгляд и вышел из помещения.
***
Утро у Антона началось своеобразно. Прям уж совсем своеобразно.
Шастун проснулся от того, что кто-то со всей силы сдёрнул с него одеяло так, что после этого оно покоилось на полу около двери. Жестоко, но эффективно, чего уж таить.
— Ма, мне ко второму, правда, — на автомате пролепетал парень, накрывая голову подушкой, дабы хоть как-то защититься от назойливых солнечных лучей.
— Шаст, ты дебил? Ты, блять, время видел? 7:30, первая пара через тридцать минут!
За долю секунды Антон распахнул глаза и вскочил с кровати, а прежнее желание спать как рукой сняло. Рекордное количество времени, за которое он когда-либо просыпался. Как 7:30? Как через тридцать минут?!
Без лишних слов парень начал метаться по комнате, пытаясь попутно привести себя в порядок, чем сейчас занимался и Позов. Главное хоть немного выглядеть сейчас по-человечески, а то не дело это всё.
Ну не могут же они опоздать в первый же день, верно?