В списке критически больных

11.

Впервые за долгое время Антон смог честно признаться себе. Он чувствует себя ужасно. Плохо, омерзительно, подавленно.
Он чувствует себя отвратительно.
От запаха еды создавалось впечатление, что желудочный сок начинает разъедать стенки желудка, после чего поднимается всё выше и выше к горлу.
Вас никогда не запугивали этим в школе?
Первая учительница Антона, имя которой он едва ли вспомнит, вечно твердила:
— Дети, почему вы ничего не едите в столовой?! Вы же полдня в школе! Ваш животик постоянно работает! Ему нужно, чтобы вы что-то кушали, иначе он будет есть сам себя!
На неокрепшие умы второклассников это должно было оказать, казалось бы, должное влияние. Но надолго его не хватало, а, точнее, только на вкусный полдник. На следующий день всё повторялось, пока это и вовсе не стало казаться смешным, и все благополучно стали забывать об этом. Впрочем, как и сам Антон до определённого времени.
На начальном этапе приготовления пасты всё было нормально, даже, можно сказать, отлично. Добавить в воду макарошки, что тут такого? Обычное действие, которое совершает каждый студент (как оказалось, и преподаватель).
Проблема была вовсе не в мучном «деликатесе». А в этапе номер два. Приготовление мяса.
Арсений Сергеевич не просил у Антона никакой помощи, парень просто наблюдал, как мужчина раскладывал на смазанный маслом противень кусочки мяса, после чего положил на него ломтики помидора и посыпал сверху тёртым сыром.
Цифры со звоном врезались в голову. Словно анимация в фильме появлялись перед глазами.
Калории, калории, калории.
Через нос пробиралась невидимая нить, паутина, которая прожигала все внутренние органы. Становилось невозможно дышать. Невозможно говорить. Невозможно думать.
Запахи, запахи, запахи.
Антону хотелось кричать о помощи, но кто же ему поможет? Кто поможет ему спастись от себя?
— Добавь, пожалуйста, масло, — как гром среди ясного неба прозвучал голос Арсения Сергеевича.
— Что? — переспросил Антон, не узнавая своего же голоса.
— Масло, Тош, в холодильнике. Достань его, пожалуйста, и добавь в пасту, — очень мягко сказал преподаватель, не отрываясь от готовки.
Парень встал и сделал, как его просили. Это было также коротко и быстро, как прошлое предложение. Просто встал и сделал.
Но при этом парню казалось, что он— привидение или просто кто-то другой. Что он всё ещё сидит на стуле напротив Арсения Сергеевича и пытается хоть как-то взять себя в руки.
Антон почувствовал себя настолько пустым, но при этом переполненным эмоциями, что самая логичная и сумасшедшая мысль, за которую он держался — «это не я, и происходит всё это не со мной».
И пока готовка шла полным ходом, они разговаривали. Абсолютно о разном, но, в основном, о чём-то лёгком и вовсе не личном, чему парень был рад. Расслабленность и дружелюбие учителя создавало впечатление, словно они много лет знакомы, но почему-то ничего друг о друге не знают. Антон рассказал несколько забавных историй, связанных с соседом, в том числе и про котёнка. Как оказалось, Арсений Сергеевич был только рад приютить к себе кого-нибудь, чтобы, как он сам сказал, жить было интереснее.
Арсению Сергеевичу 28 лет, родился он здесь, в Санкт-Петербурге, и вам может показаться, что он обожает этот город. И вы будете почти правы. Арсений Сергеевич обожает этот город. Тот факт, что за те месяцы, что студент находится здесь, он почти нигде не был, вызвал у преподавателя сильное удивление.
— Да не может быть! — воскликнул мужчина, не веря в услышанное.
— Честно вам говорю! — пытался убедить преподавателя Антон.
— И в зимнем дворце?
— Неа.
— А в Казанском соборе?
— Ну не был, Арсений Сергеевич!
— Антоша, ты хоть в метро спускался разок? — немного с издёвкой сказал брюнет.
— С вашими бесконечными самостоятельными и лабораторными только там и получилось побывать!
— Ну, а, что ты думал? В сказку попал? — усмехнулся преподаватель.
— Вряд ли пение Димы в душе сравнится с «Отпусти и забудь».
Арсений Сергеевич звонко рассмеялся.
— Ладно, давай ужинать. Думаю, что всё уже готово.
Арсений Сергеевич положил две порции, после чего поставил одну ближе к блондину, а другую перед собой.
— Не волнуйся, тебе совсем немного. Приятного аппетита.
Возможно, порция была действительно небольшая, но это было гораздо больше, чем-то, что съел парень на этой неделе.
Желудок в очередной раз неприятно сжался, только усугубляя положение.
Что мне делать?
— Арсений Сергеевич, я правда не хочу, я не голодный.
— Так, не обижай меня, не для себя же я старался.
— А для кого же? — спросил парень, избегая зрительного контакта.
— Антон, будь я здесь один, я бы заварил себе дошик или суши заказал, но Бог знает, когда ты в этой общаге ел в последний раз нормальную еду.
Или вообще ел.
Господи, что мне делать?
Шастун взял в левую руку вилку и стал, не спеша, накручивать пасту. Раз, два, три.
Еда во рту. Антону казалось, что жуёт он просто бесконечно. И становилось ещё сложнее, чем обычно, когда парень ловил взгляд учителя на себе.
Парень ел не спеша, и он разрывался между тем, чтобы есть ещё медленней и запихнуть всё в себя разом, лишь бы это всё скорее закончилось.
Господи, что же я делаю?
В конце концов, еда закончилась, тарелка опустела. Арсений Сергеевич не стал предлагать добавки, за что Антон мысленно его поблагодарил.
— Мне уже правда нужно идти, — негромко сказал Антон, вставая из-за стола.
— Что ж, ладно, был рад с тобой пообщаться, Тоша. Я подвезу тебя, — сказал мужчина, проходя со студентом в коридор.
— Не надо, спасибо, я хочу пройтись.
— Точно? Мне совсем не сложно.
— Да-да, абсолютно, большое спасибо за ужин.
— Не за что, Шастун, спасибо за котёнка.
— До свидания.
Антон со всех ног помчался в общежитие. Димы в комнате всё ещё не было. Парень зашёл в ванную и закрыл дверь на замок. Посмотрев на себя в зеркало, парень почувствовал, как начало покалывать в глазах от слёз. Что же я наделал.
Схватив зубную щетку, Антон наклонился над туалетом и начал засовывать её как можно дальше в горло. Слёзы текли по щекам, и парень не пытался остановить их.
Господи, что я натворил?