Send my love to your new lover, treat her better.
—Сакура, от Госпожи Мэй прибыла в особняк. — оповещает дворецкий Юнги, сидящего в кабинете, он недавно приехал, разбитый и пылающий.
—Приведи её в спальню. — хрипит он, встает с кресла, направляется в спальню к себе, чувствует всем нутром - его добьют.
Девушка заходит, здоровается с дворецким, осматривается вокруг.
—Всё изменилось. — Даже персонал. Юнги всех уволил, всё изменил, даже перекрыл обоями рисунки настенные от неё. Не приятно, но не больно.
Больше не должно быть больно. Сердце любит Юнги, а мозг помнит всю боль.
—Господин приказал вас привести в спальню. — Девушка поднимается с дворецким наверх, тот её провожает и она заходит в спальню, за ней закрывается дверь.
—Здравствуйте Господин, мне начать с прелюдий или сразу раздеваться? — Сохи снимает с себя пальто, предстает перед ним в том самом белом платье, что его выбесило днем.
—Ты правда блядствуешь, теперь? — подавлено, без кривизны, прямо спрашивает. В какой-то степени в нем есть надежда услышать нет.
—Да, много и долго. — Сохи разбила его окончательно. Нет, не предала, не изменила, не пыталась даже его сломать. Увы, сломала. Одним словом - сломала. Одним своим «да».
—Сохи, я был не прав. Расскажи, что тогда произошло? — Юнги хлопает по кровати рядом, — Садись и расскажи мне. — Сохи долго смотрит на него, затем берет пуфик рядом со столиком, садится на него, напротив него.
—Что мне тебе говорить? Я пришла сюда по работе, так будь добр и дай мне приступить. Я не для душевных разговоров, если ты решил включить свое сострадание, можешь подавиться им. Мне нужна твоя жалость.
—Не будь сукой, тебе не идет. — хрипит отчаянно. — Давай нормально расскажи мне. Что тогда было? Ты правда меня предала?
—Ну давай. Я тогда наивная, полная любви к тебе, пошла искать спасение - ты изнасиловал, бросил меня как псину. Конец. Могу уже раздеваться? — Сохи встает с пуфика, начинает снимать лямки платья.
—Сохи! — Юнги подрывается с места, рычит, берет её за руку, останавливает.
—Сакура. Я отныне Сакура. Я не Сохи. — отталкивает его, вырывая свою руку из его хватки.
—Ты Сохи, блядь по имени Сакуру я не знаю!
—Знаешь и будешь помнить. Я постараюсь, мой Господин удовлетворить вас. — Сохи кривит улыбку.
—Ты мне противна, где моя Сохи?
—Умерла, перегрызла себе глотку гордыни от отчаяния и сдохла собачьей смертью. — Девушка толкает Юнги на постель, сама садится поверх его бедер.
—Сохи, дай мне шанс, давай поговорим, я узнал и понял слишком поздно.
—Ключевое тут поздно. — Сохи снимает лямки платья, спускает вниз вверх платья, до пупка. Юнги привстает, пытается поцеловать её, но она отталкивает.
—Я не целуюсь с клиентами.
—Вот оно что. — Юнги переворачивает её на спину, нависая сверху. — Я не твой клиент и больше никаких клиентов. Я твой мужчина и единственный.
—Нет. Даже если на этой земле не останется мужчин, это тебя не коснется и не касается, как ты после этого дерьма, что сделал мне, имеешь право считать себя мужиком? Ты жалок, Мин Юнги.
—Заткнись.
—Правда колет? Ты хотел меня выслушать там? Так вот слушай. — Сохи отталкивает его, снова садится на его бедра. — Лежи смирно и смотри. — Она снимает драгоценные браслеты со своих рук, берет салфетку влажную из сумки, лежавшую рядом с кроватью, трет тщательно запястья. Затем показывает исполосатые руки, следы от порезов. — Я на протяжении двух месяцев ждала тебя, зная твои возможности. Но ты лишь показывался счастливым с новыми пассиями на встречах, я резала каждую полосу на руках, чтобы затупить боль. Ты причинил мне столько боли, что я всем сердцем ненавижу мужчин.
—Сохи, ты..
—Слушай. Не смей меня больше перебивать. Ты не дал мне в тот день даже рассказать тебе... Меня твой чертов Ким Намджун похитил, меня блять убить пытались, потом насильно домогались и чуть не изнасиловали, я наивная полагала, что в нем человечность, он передумал и отпустил меня... Нет, спасаться мне нужно было от тебя. Ты в тот день доделал его дело, изнасиловал, избил и оставил гнить на улице. А хочешь я добью тебя до конца Юнги?
—Нет, я
—Добью. У меня случился выкидыш, я больше не смогу никогда стать матерью. Ты не просто изнасиловал меня и оставил гнить, ты убил нашего ребенка, на следующий день у меня началось кровотечение, Мэй повезла меня в больницу, там я и узнала о беременности, после выкидыше и бесплодии. — Сохи заплакала, ощутимый вкус боли, которую пыталась заглушить, снова дает неприятный привкус. Ее голос предательски задрожал, Юнги почувствовал мерзость боли, отвращение от себя.
—Что? — Он сам задрожал вместе с ней, — Сохи, мне жаль... — попытался обнять, снова оттолкнула. И правильно, он заслужил.
—Не смей. Мне твоя жалость даром не сдалась. Можешь осуждать сколько угодно, но не жалеть. Теперь это не к чему. — Сохи вытерла слезы, встала и сняла с себя платье. — Быстрее закончим и я уйду.
—Сохи нет, не нужно, останься, больше ничего не нужно.
—Я больше не Сохи, я Сакура.
—Твое бесплодие можно вылечить, я сделаю все для тебя, я найму лучших специалистов, твои шрамы тоже излечим.
—Нет, поздно, всё поздно Юнги, ты меня не вытащишь из дна больше. Теперь я погрязла и буду дальше гнить, как ты и говорил. Зато в роскоши, могу себе позволить покупать брендовые платья, живу за счет мужчин, все отлично. Не надо спасать меня - мне это даром не нужно. — Сохи подходит к нему, расстегивает пуговицы его рубашки.
