Кровь со вкусом лжи

17.

Охрана никакого внимания на машину с наизусть выученным номерами на ней не обращает, поэтому Дао без проблем проезжает в сад дома. На улице темно и этот неприятный холод пробегающий по всему телу, ощущается как будто по тебе прошлись муравьи. Дорогие блестящие туфли на высоком каблуке неудобные, платье неудобное, все неудобное и просто раздражающее. На сегодня актерство перед отцом и всеми его знакомыми на приеме закончилось. Лиса больше не может натягивать улыбку и долго еще не сможет, каким бы необходимым это ни было.

—Точно не хочешь, чтобы я ехала с тобой в аэропорт? — подходя к дому спрашивает брюнетка. Она помнила слова отца о том, что он полетит обратно в Токио сразу же после собрания, а домой он заехал, чтобы взять все те вещи, с которыми приехал.      

 Честно, насколько бы сильно Лиса отца не любила, она бы не смогла поехать больше ни в какой аэропорт, потому что кажется, что она может упасть в обморок в любую секунду, и если это будет так, то лучше уж дома. Но спросить такой вопрос нужно обязательно.

—Точно, Лиса, на улице уже темно, лучше оставайся дома, мне так будет спокойнее, — пройдя в зал Дао берет сумку и смотрит на наручные часы, немного задирая левый рукав пиджака. Лиса вела сегодня себя немного странно, но он все скинул на волнение, все же в первый раз на таком серьезном мероприятии, но нужно сказать, что она молодец. И намного бо́льшая молодец, чем думает Дао.

—Ладно, пап, — сжимает искусанные губы в полоску и переступает с ноги на ногу, все ещё держа их в плену узких туфель. — Тогда удачного тебе полета, позвони как приземлишься, — подходит ближе и обнимает, как думает сама сильно, но это не так, потому что она хоть и тратит последние силы, но их катастрофически мало. Отец обнимает сильнее и целует в макушку.

— Обязательно, дочка, — направляется к входным дверям. — Уже скучаю, — почти выйдя из дома произносит напоследок и скрывается, услышав тихое «я тоже» от Лисы.

—Передай маме привет, — произносит настолько тихо, что кажется, что это и вовсе не в слух было и садится на свой диван рядом с неработающим на данный момент камином.      

 Больше незачем притворяться, ведь теперь она снова одна и у нее есть полно времени для того, чтобы вновь начать убивать себя своими же мыслями. Лиса тянется ужасно трясущимися руками к туфлям и медленно их снимает, слишком медленно. С ними правда было больно, но сняв легче не стало, наоборот, по телу прошлась новая дрожь, заставляющая ее схватиться за собственные слабые плечи и обнять себя, немного покачиваясь то в зад, то вперед, словно она психически нездорова.