Переломный момент |Влад Куертов|

6 глава

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Пообещай, что выслушаешь меня от начала и до конца со спокойным лицом и без твоих язвительных замечаний! – умоляю я Макса, которого позвала, как только пришла домой, постучав в стену десять раз (это наш код для экстренных случаев).
Он откидывается на спинку кресла-качалки и с задумчивым видом потирает подбородок.
– А в твоей истории будут фу-Катя и бэ-Кирилл?
– Будут, но не говори о них ничего плохого, пока я не закончу. И фраза «Я же тебе говорил» тоже под запретом.
– Навсегда под запретом, или только пока ты рассказываешь, что случилось? – с ужасом на лице спрашивает Макс.
– Навсегда.
Парень вздыхает:
– Постараюсь, но мне может понадобиться кляп.
– Ну хватит!
– Ладно, ладно. Рот на замке.
Я сижу по-турецки и, уставившись в одеяло, пересказываю свою грустную историю, начиная от худшей в мире пижамной вечеринки и заканчивая самым ужасным «свиданием»
– Ничего серьезного? – повторяет Макс, когда я замолкаю. – Я же...
– Нет! Не говори этого! – кричу я, закрывая уши. – До сих пор не могу поверить, что я и правда думала, будто это свидание.
– Как же я зол на Катю-шлюпку! – взрывается Максим.
– Шлюпку?
Макс кивает.
– Шекспир придумал называть женщин легкого поведения «шлюпками».
– О. Теперь ясно...
– Какая же она дешевка, – говорит Макс с отвращением. – Поверить не могу, что она сорвала твой ланч с Кириллом. Я же тебе...
– Максим!
– Все, все. – Он поднимает руки в успокаивающем жесте. – Я знаю, что тебе делать. –Макс злорадно улыбается. – Надо Кириллу нарисовать в фотошопе прыщи и какую-нибудь мерзкую сыпь. Или огромный шнобель вместо его носа...
Мне хочется обнять друга и сказать «спасибо», но тут раздается звук, который ни с чем не перепутать: удар в гонг.
– О! –Макс вскакивает из кресла и в восторге хлопает в ладоши. – Семейный совет!
У нас в доме полно театрального реквизита, который мама забрала на память о пьесах. Например, большой медный гонг, который стоит в гостиной. Когда мы с Егором были детьми, то все время били в него по поводу и без. Тогда мама с папой придумали правило: звонить в гонг только для созыва «семейного совета».
Я слезаю с постели, смеясь над светящимся от предвкушения лицом Максима:
– Наверняка какая-нибудь нудятина: будем решать, кто хочет курицу на новогодний ужин.
– Зачем это обсуждать? Все на Новый год едят курицу.
– Да, но папа говорил, что хочет в этот раз свинину.
– Свинина это кощунство!
– Почему?
– Не знаю. Кощунство и все.
Я выхожу на лестницу,Макс идет следом.
– Рикао сам ти, – раздается шепот у меня над ухом.
– Что это значит?
– «Я же тебе говорил» на хорватском. Ты же не запрещала мне говорить эту фразу на хорватском, – объясняет Максим и взвизгивает, получив от меня локтем в живот.
– Мы будем курицу! – заявляет Макс, входя на кухню.
Егор, мама и папа сидят за столом. Родители светятся от счастья.Брат полулежит на столе, подпирая голову руками.
– Курицу?
– Да, на новогодний ужин. Мы хотим курицу, а не свинину. Собрание ведь по поводу новогоднего ужина, да?
– Нет, не совсем. Хотя в какой-то мере – да. – Папа смотрит на маму и многозначительно поднимает бровь.
Она коротко кивает, потом поворачивается к Максиму и с грустной улыбкой говорит:
– К сожалению,Макс, ты не сможешь прийти на наш традиционный новогодний ужин.
– Что?! – хором выкрикиваем мы с ним.
– Нас не будет дома, – объясняет мама.
– Что? – опять вместе спрашиваем мы. На этот раз нам вторит и Егор.
– Что значит «нас дома не будет»? – переспрашивает он.
– А где мы тогда будем? – Я перевожу взгляд с мамы на папу.
– В Москве, – отвечают родители, весело улыбаясь.
– Ничего себе! – восклицает Егор, но совсем не радостно.
У меня нет слов, а Максим того гляди заплачет.
– Мы согласились организовать ту свадьбу, – поясняет мама. – В стиле «Аббатства Даунтон»
– С ума сойти! Повезло тебе! –Максим округляет глаза.
Но, как ни странно, я совсем не чувствую себя везунчиком. Голова горит, а ладони покрываются испариной. Чтобы попасть в Москву, мне придется лететь на самолете. А мне сейчас плохо становится от одной мысли, что я в машину сяду. Я никуда не хочу ехать. Я хочу остаться дома и тихо встретить Новый год в кругу семьи.
– Я останусь, – заявляет Егор.
– Почему? – недоумевает папа.
– Ева возвращается домой на следующей неделе. Так что я никуда не поеду. Мы с ней несколько месяцев не виделись.
Ева– девушка Егора. Этот семестр она проучилась в другом городе.
– Ты не можешь не поехать, – огорченно говорит мама. – Мы всегда встречаем Новый год вместе.
Егор мотает головой.
– Если хотите отмечать Новый год со мной – оставайтесь.
– Егор, – строго произносит папа.
– Я тоже не хочу ехать, – тихо говорю я.
– Но почему?.. – Мама вопросительно смотрит на меня. Она так расстроена, что мне становится не по себе. – Новый год в Москве. Я думала, вы и раздумывать не станете.
– Да что с вами, ребята? – изумляется Макс.
Я умоляюще смотрю на него. Судя по выражению лица, Максим догадывается, почему я не хочу ехать, и понимающе сжимает мою руку.
– И чего вы решили в Новый год работать? – спрашивает Егор.
– Нам нужны деньги, – отвечает папа таким серьезным тоном, что все глаза обращаются на него.
– Этой зимой дела идут совсем плохо, – говорит мама. – А эта работа – ответ на все наши молитвы. Нам бы тут за три свадьбы столько не дали денег, как они платят за одну. И все наши расходы покрывают. Ты точно не хочешь ехать? – с мольбой в глазах спрашивает меня мама.
– Я не могу, я должна...
– Доделать проект по английскому, – помогает мне Макс. – От него зависит оценка на итоговом экзамене.
– Именно! – я незаметно подмигиваю другу. – Так что все праздники буду корпеть над ним. А вы поезжайте, мы тут сами справимся.
– Да, поезжайте. Вернетесь – вместе справим Новый год, – поддакивает Егор.
– Даже не знаю. Что думаешь,Лёш? – спрашивает мама отца.
– Думаю, что надо это обдумать. – Папа, кажется, расстроен не меньше остальных.
У меня на душе невыносимо тяжело. Хочется сказать маме и папе правду: я вся покрываюсь холодным потом от одной только мысли, что у меня начнется паническая атака в самолете, посреди неба. Но я не могу. Не могу волновать родителей. Если они узнают, что со мной творится, то никуда не поедут и упустят нужные нашей семье деньги. Будет лучше, если они полетят в Москву, а я останусь здесь. Но на сердце все равно неспокойно. Чем больше я боюсь панических атак, тем быстрее уменьшается мой мир.
* * *
17 декабря
Можно ли вырасти из дружбы?
Привет, друзья!
Сначала хочу сказать вам огромное СПАСИБО за добрые слова и советы по поводу моих приступов. Когда вы написали в комментариях, что это типичные панические атаки, мне стало гораздо легче! Вы – лучшие!
Я помню, что обещала написать в этом посте о чем-нибудь веселом, но у меня тут кое-что произошло, и мне необходимо с вами поделиться.
Когда я была маленькой, мне купили чудесное зимнее пальто. Я его просто обожала.
Оно было ярко-красным, с блестящими черными пуговками в виде розочек.
Еще у него был меховой воротничок и меховые манжеты.
Когда я надевала это пальто, то мне казалось, что я прекрасная принцесса из далекой холодной страны.
Я так обожала это пальто, что ходила в нем, даже когда начало теплеть.
А когда на улице стало совсем жарко, я отказалась убирать его в шкаф. Все лето оно провисело у меня в комнате на спинке стула, и я каждый день им любовалась.
На следующую зиму пальто стало мне немного маловато. Но я не обращала на это внимания, я просто жить без него не могла.
К третьей зиме я так подросла, что пуговицы на пальто уже не сходились.
Слова мамы о том, что мне надо купить новое пальто, разбили мне сердце. Но мало-помалу я привыкла к обновке.
У нового пальто не было ни пуговичек в виде роз, ни меховой оторочки, но зато оно было красивого сине-зеленого цвета морской волны.
Спустя какое-то время я достала старое пальто и мне показалось, что меховой воротничок смотрится совсем по-детски, что это больше не моя вещь. Тогда я разрешила маме отдать пальто в детский дом.
Мне кажется, что мы с моей лучшей школьной подругой выросли из нашей дружбы, как вырастают из старой одежды.
Ее слова меня ранят, а все ее поступки кажутся эгоистичным ребячеством.
Поначалу я винила себя. Мне казалось, что это я что-то неправильно делаю или говорю.
А потом я подумала, что иногда дружба, как и одежда, нам больше не подходит не потому, что мы плохие, а потому, что мы из нее выросли.
И я решила отбросить попытки втиснуть в свою жизнь дружбу, которая причиняет мне боль. Я не буду ее хранить, а стану общаться с теми, с кем мне комфортно.
А с вами подобное случалось?
У вас есть друзья, из общения с которыми вы выросли?
Как всегда, очень жду ваших комментариев.
***
__________________________________
Тгк «сидшма вещает»