🦋 Эффект бабочки 3 🦋

Глава 11

Андрей увидел родимое пятно, что делать - в голове крутится Юлин испуг. С подносом вдвигаюсь в номер.
- Ну наконец-то, - приветствует мама. С Алисой на коленях сидит на кровати среди цветных кубиков. - Вас за смертью посылать. Морите детей голодом. Принес? - она хищно смотрит на поднос с едой. - Давай скорей сюда.
Кроме нее в номере торчит Андрей. Перевязывает бабочку Юре, сидит на корточках перед диваном. А сын доволен вниманием, постукивает ногой по обивке, с любопытством разглядывает Андрея.
- Мам, мы сами покушаем, - ставлю полдник на стол. - Сходи пока отдохни, погуляй. Тебе с ними ещё весь вечер сидеть. Папа где?
- Они с Аланом в баре, - мама неуверенно смотрит на Алису.
- Ну вот видишь, - подхожу, забираю у нее дочь. - Устанешь ещё от них сегодня. Давай.
Выпроваживаю ее. Она бестолково суетится, роется в сумочке, даёт мне указания на счёт моих же детей, надо выключить телевизор и обязательно салфетки на шею, а то двойняшки испачкают костюмчики.
Да-да-да, все будет в лучшем виде, на все соглашаюсь и закрываю за ней дверь. Оборачиваюсь.
Андрей с Юрой уже прискакали за стол, заинтересовались полдником. Брат тихо спрашивает, что Юра будет из фруктов, берет дольку красного яблока.
Запоздало вспоминает мамин наказ и пытается укрыть Юру салфеткой.
- Фруктов можно сто грамм, - предупреждаю. С Алисой на коленях усаживаюсь напротив. - Йогурт налей в детскую кружку, он сам будет пить.
Андрей неловко следует совету, гремит посудой.
Даю Алисе кружку, двигаю ближе галеты и рассматриваю брата.
Озабоченное лицо, в движениях паника, ничего не умеет, но старается.
- У мамы спросил? - Алиса крошит мне на брюки печенье, придвигаюсь ближе к столу.
- Нет, - он отрывается от Юры, задерживает взгляд на дочке. Снова смотрит на Юру. У него глаза разбегаются, вид безумного.
Я с лакомками с пеленок, а у него в одну секунду вдруг появились двойняшки. И вместо радости страх, что он накосячит, они ведь живые, маленькие люди, надо так много знать.
У меня похожие чувства были.
И я справился, и это мои дети.
- Когда вы отличились на службе и вам надо было свалить, - говорю, поддерживаю красную кружку с йогуртом, - ты просил прислать анализ. Я сдал тест и выслал. Когда вы с Аланом вернулись - я показал документ ещё раз. Сейчас в чем проблема?
- Ни в чем, - он исподлобья следит за моими действиями и копирует, придерживает йогурт для Юры.
- Детям полтора года, - напоминаю, - мы хорошо живём. У нас семья. Все, что было - забыли. Не надо ворошить и по-новой делить мою жену.
- К твоей жене никто не лез, - он поднимает голову, сверлит меня взглядом. - Мы братья, и я тебя люблю все таки. Но в семью ты сам нас пустил. И ушли мы сами, не стали мешать. А сейчас что?
Он смотрит на Алису. Она забирает у Юры из-под носа яблоко. Он бьет кулачком по столу, жалуется:
- Папа.
Андрей растерянно даёт ему другую дольку.
- Он папу просил, - наблюдаю за ними, сын задумчиво облизывает яблоко. - Ты чего хочешь? Вчера залил в себя полбара, а сегодня взыграли подозрения. И ты будешь детям мозги дурить? Они тебе не игрушки. Головой думай, Андрей.
- То есть ты, - он складывает ладони на столе, - честно говоришь. Поклясться можешь? И клянешься?
Поклясться.
Это требование родом из детства, и тогда достаточно было скрестить пальцы за спиной, чтобы клятва не считалась.
А теперь мы сами, взрослые мужики.
- Андрей.
- Не можешь? - он щурится. - И киса, перепугалась, полетела тебе докладывать.
- Она не киса.
- Кому как.
Он хитро улыбается.
Забываю, что у меня дочь на коленях, подрываюсь с места, сидеть друг друг перед другом в чинной трапезе меня заколебало.
Алиса взвизгивает, успеваю ее подхватить.
- Отлично просто, - брат цокает. Неодобрительно качает головой. - Хороший папа какой у Алисы.
- Слушай, катись из номера, будь добр, - закипаю, удобнее перехватываю дочку. - Ты мешаешь.
- Юра вон поел нормально, - Андрей искоса оглядывает мордочку в крошках. - Вы после еды умываетесь? Или салфетку?
- Салфеткой слюни подотори себе, - стягиваю с Юры белое полотенце и кидаю в брата. - Андрей иди. И не лезь к детям.
Он поднимает Юру, ставит его на ноги. Встаёт сам. Полотенцем трёт пятнышко йоугурта на черном смокинге.
Он нарочито медлительный, и я уже на краю раздражения. Слежу за его движениями.
Он мой младший брат, и я тоже люблю его.
Но ещё раз разрушить мне семью я не дам, ни ему, ни Алану никому.