🦋 Эффект бабочки 3 🦋

Глава 60

Мама собирает грязные контейнеры в пакет. Оглядывает стол, смотрит на меня и вздыхает.
- Я поеду, - сообщает она неуверенно и косится на дверь. - Или подождать? - и не дав мне ответить, решает. - К врачу ещё зайду.
- Все будет нормально, - иду за ней к дверям.
- Ты главное, Юля, себя береги, - она чмокает меня на прощание, поправляет спутанные волосы. - Пей витамины, погулять выходи, дыши воздухом.
- Я же не на месяц здесь остаюсь, - нетерпеливо напоминаю и сама толкаю дверь. Повторяю. - Все нормально, правда.
Она выходит, я выглядываю в коридор следом.
Алан поднимается с кушетки, в карман брюк откладывает телефон. Кивает маме, мол, до свидания, на общение они не настроены, кончились те времена.
Взглядом провожаю ее спину, смотрю на него.
- Зайдём? - он делает шаг к палате.
- В зимний сад лучше сходим, - качаю головой и прикрываю за собой дверь. - Погулять хочется.
- Конечно, - в его голосе радость, словно он ребенку конфету купил, сделал приятное. - Давай. Куда?
Машу рукой в сторону поворота.
Молча двигаемся по коридору.
Мимо мелькают белые халаты, пациенты в пижамах, пахнет по-больничному остро, лекарствами, Алан шуршит бахилами.
Вспоминаю, как мы с ним приезжали вдвоем, когда Артур с Андреем с сотрясением лежали, я принесла рождественские звёзды в горшках, мы сидели среди цветов.
А до этого...
Было ведь и хорошего немало, не одно лишь плохое.
Чешу нос, мы выходим в большой зал с аквариумами и рыбками, и красивыми деревянными сидушками.
- Тут как в галерее какой-нибудь, - неловко шутит он. Улыбается.
Улыбки не разделяю, не отвечаю, внтури растет нетерпение, меня гложет серьезный разговор.
Идём мимо пациентов, девочка лет семи сидит на полке и качает ногами в воздухе, с упоением ест мороженку в стаканчике.
Алан засматривается на нее, бросает взгляд на меня.
- А ты уже знаешь? Ну, - он слегка мнется. - Кого ждём?
- Нет, - выбираю сиденье у окна, рядом с аквариумом.
Он стоит напротив, оглядывается по сторонам, перекладывает большой яркий пакет из ладони в ладонь.
Разглядываю его.
Грудь обтягивает светлая футболка, брюки темно-зеленые, руки загорелые, русые волосы чуть взъерошены.
Серые глаза покрасневшие, он будто плакал, и так сложно представить этого мужчину в слезах, что я не к месту улыбаюсь.
Он тут же опускает глаза вниз, на меня.
- Нравится тебе здесь? - он решается и присаживается рядом. - Или в другую больницу, может? Я посмотрел клиники, если что...
- На несколько дней же всего, пока обследование, - откидываюсь на подоконник и вытягиваю ноги. - Зачем туда-сюда мотаться.
- Согласен, - он послушно кивает. Суетливо раскрывает пакет, показывает мне содержимое. - Я сейчас к родителям поеду, вот, купил двойняшкам.
Рассматриваю цветные книжки и кубики, мячики, несколько мягких игрушек.
- Они там спят, гуляют, едят, звонил, вроде довольные, - продолжает Алан.
Я и сама звоню, послушать просто, как они болтают, по видео за ними слежу, и это поддерживает, хоть и непривычно одной, без них.
- Ладно, - Алан откладывает пакет, видя, что я не заинтересовалась. - Продукты утром тебе передавал, соки там, фрукты, врач не пускал, ты получила?
- И цветы, - представлю букет на тумбочке.
- Тебе надо было сказать, - вдруг перескакивает он на другую тему, садится вполоборота. - Юля. Тогда бы ты в больнице не оказалась.
- То есть опять я виновата? - тоже поворачиваюсь и недоверчиво щурюсь. - Не надоело ещё меня во всем винить?
- Нет, я не это хотел сказать, - он морщится. Растирает лоб. - Не начинай. Просто если бы я знал.
- Что толку теперь? - жму плечом. Затылок печет, солнце бьёт прямо в окно позади. Встаю и поправляю брюки. - Раз тебе жаль, и все такое, то ты можешь помочь.
- Весь внимание, - он поднимается на ноги, пристраивается к моему шагу. Обходим аквариум, он берет меня за руку. - С Катей я поговорил.
- И что?
- И всё.
- Это уже не в первый раз.
- И ты меня пойми, - он усмехается. - Ты уехала с ними, осталась жить с Андреем, мне что надо было, у вашего порога ночевать? - он сплетает наши пальцы, его рука теплая, чуть влажная, от жары или волнения, он даже разговаривает торопливо, быстро. - Дальше все будет, как ты хочешь. Дом большой, в случае чего можем сделать пристройку, места точно всем хватит, посмотрим, что получится.
Останавливаюсь у зелёной стены из вьющихся, ниспадающих растений.
- Ты почему это говоришь? - запрокидываю голову, смотрю на него. - Раз я в больнице и меня волновать нельзя?
- Юля, я только предлагаю, - он смотрит в ответ, облизывает пухлую губу. - Будем всё делать так, как тебе нравится, что тебя не устраивает?
У него на лице такая усталость написана, будто он эти фразы вымучивает из себя, небритые щеки впалые, он осунулся, не похож на счастливого отца ни капельки.
- Вот ты самый старший, - высвобождаю руку и пальцем касаюсь его груди. - Сам послушай, и родственникам своим передай. Что хватит уже. Меня оставьте, и к детям моим, - бью по пакету в его руке, - ездить не надо.
Пакет падает, по полу рассыпаются игрушки и шарики. Он смотрит нам под ноги, я тоже, тянет расплакаться, тапочкой наступаю на мягкого медведя, давлю его.
Алан поднимает глаза, стреляет взглядом.
- Ты сейчас не в себе немного, - он говорит низко, хрмпловато, трогает горло, словно его душит ворот. - Лечись спокойно...
- Я как никогда в себе, - перебиваю, пинаю мячик. - Мне надоело, - размахиваю рукой. - Хочу покоя, и забудьте, вообще, чего вы вцепились?
- Слушай, Юля, - он берет меня за руки, чуть выше локтей, сдвигает в сторону от разбросанных игрушек. - Не нервничай.
- Ты говоришь, что будет, как я хочу, - не слышу его, вырываюсь, мне уже самой дышать нечем, - вот и держи слово, забудьте, и на детей не рассчитывайте, других рожайте, а эти мои, ясно тебе? Всё, - припечатываю и разворачиваюсь.
Быстро иду мимо аквариумов, спиной чувствую его взгляд, но держусь, я не оглянусь, и если он сказал правду, то и они все выдержат, и смирятся, я ведь смирилась.