Мальчик, который приходит сюда плакать

Пролог.

Гарри Поттер уже не мог вспомнить, как именно оказался на первом
этаже.
Казалось, он бродил по школе целую вечность, прежде чем услышал голос
Миртл, эхом разносившийся по коридору. Сначала Поттер подумал, что
привидение в очередной раз, предаваясь мыслям о собственной смерти, в порыве
эмоций затопило туалет, однако что-то помешало ему свернуть в южное крыло и
вернуться в гостиную.
До Гарри доносились лишь обрывки фраз, резкий переход эмоций в голосе Миртл
и больше ничего, но он как никогда был уверен в том, что в туалете есть кто-то
еще. Кто-то, чье обрывистое тяжелое дыхание Гарри услышал через мгновение,
когда все же перешагнул порог и подошел к двери.
Мысль о том, что Поттер, возможно, лезет не в свое дело, ярким огоньком
мигнула где-то на задворках сознания, но мгновенно погасла, когда после почти
минутного молчания он вновь услышал голос Миртл, на этот раз отчетливо
разбирая ее слова.
«Ты не должен делать то, чего не хочешь...», — непривычные для привидения
успокаивающие интонации резали слух, и Поттер откинулся назад, касаясь
затылком холодной стены. Он закрыл глаза, втягивая носом воздух. Разумеется,
Гарри не должен был подслушивать. Кто бы ни был сейчас по ту сторону двери,
происходящее там — его личное дело, и у Поттера нет абсолютно никакого права
в это лезть.
И ему безумно хотелось сделать глубокий вдох, чтобы развеять мысли, вернуться
в спальню и перестать искать неприятности. Однако в следующую секунду
произошло то, что не позволило Поттеру сдвинуться с места.
«Я и не сомневался, что ты не поймешь», — надменные, язвительные интонации.
Интонации, которые Гарри знал даже слишком хорошо.
С самого первого курса.
В одну секунду он принял решение и, расправив плечи, повернулся и толкнул
дверь.
Если это Малфой, значит Гарри есть дело до происходящего.
Но как только туалет наполнили возмущенные вопли Миртл и она нырнула в
один из сливных бачков, Поттер понял, что поторопился. Всего секунду назад
бурлящая в груди уверенность исчезла, оставляя за собой лишь приоткрытый рот
и повисшие в воздухе слова.
Его взгляд был устремлен на Малфоя. Драко стоял перед зеркалом, упираясь
руками в края раковины, но уже в следующее мгновение резко поднял голову и
столкнулся с отражением Поттера за своей спиной. Эмоции сменяли друг друга
на его лице: сначала удивление, затем, кажется, стыд, а после, буквально в
следующее мгновение, – злость.
Малфой резко обернулся и прошипел: «Проваливай, Поттер».
Воздух стал липким и тяжелым и, проникая в легкие, затруднил дыхание, не
позволяя Гарри произнести ни слова.
В голове образовался вакуум, лишь потому что Драко Малфой стоял в каком-то
метре от него с закатанными рукавами, и на белой выглаженной ткани рубашки
отчетливо виднелись пятна крови, а тонкие запястья были покрыты темными,
почти черными синяками.
Взгляд Гарри против воли скользнул по рукам Драко, игнорируя старый добрый
огонек, мигающий в голове.
Это не твое дело, Поттер. Не твое. Нужно уходить. Прямо сейчас. Развернуться
и...
— Что произошло?
Что...произошло?
Очень смешно.
Думаешь, он скажет тебе?
— Ты плохо расслышал? — на этот раз Драко выгнул бровь, а на лице появилось
привычное выражение. Он сделал шаг вперед – тщетная попытка казаться
сильнее, запугать противника, впрочем, в его дрожащей руке Гарри заметил
палочку. — Убирайся отсюда, Поттер.
По слогам. Четко. Ровно. Это давило. Чертовски давило.
Словно это не Малфой сейчас был весь в крови и синяках, не он слаб и жалок, а
Гарри.
— И если хоть кто-то узнает о том, что ты ви...
Вот оно!
Губы Гарри растянулись в усмешке, а огонек в голове погас.
Вот он, привычный Малфой. Жалкий, трусливый идиот, единственная забота
которого заключается в том, чтобы никто не узнал, что он слабак.
Гарри расправил плечи и сделал уверенный шаг вперед.
— Я - не ты, – так же четко проговорил он, и Малфой сощурился, будучи все еще
слишком похожим на змея, готового к атаке. Только теперь Поттер знал, что это
не так. — И я не побегу разбалтывать всем, что Драко Малфой плачет по ночам в
туалете.
Драко дернулся, словно от пощечины, резко вскинул голову, глядя на Гарри
сверху вниз. Медленно он поднял руку, направляя палочку на Поттера.
Это отрезвило точно так же, как и низкий, ядовитый тон голоса.
– Геройствуешь, Поттер, – он хмыкнул, чуть склоняя голову на бок. — Что ты
сделаешь сейчас, без зазнайки грязнокровки и ничтожества Уизли?
– Я не собираюсь драться с тобой, Малфой, — Гарри отступил, и это не было
слабостью. Это было правильно. Он совершенно не имел помыслов к
импровизированной дуэли в туалете. Тем более с Малфоем. Особенно с ним.
– Какая жалость, что я думаю иначе, — словно в замедленной съемке. Гарри
понимал, что Малфой собирается произнести заклинание, но он был быстрее,
быстрее, чем Драко.
Сейчас.
— Экспеллиармус!
Мгновение.
Малфой отлетел к стене, ударяясь о холодный камень. Он тихо застонал,
хватаясь за руку: удар пришелся на предплечье. Гарри неуверенно сделал шаг,
отбрасывая носком ботинка палочку Драко. В тот же момент тот поднял на Гарри
взгляд: в глазах застыли слезы, но ни одна из них не скатилась по щеке. Ему
было больно, да, но он все еще Малфой. До мозга костей. До тошноты.
– Я могу помочь, — Гарри, сам не зная почему, опустился на колени напротив
Драко, – дай руку.
– Иди к черту, Поттер, – вновь прошипел он, на этот раз слабее, тише, через боль.
Гарри безумно хотелось ударить Драко, но вместо этого протянул руку вперед,
перехватывая его запястье. Разумеется, Малфой попытался вырваться, что
принесло ему еще большую боль.
– Да не будь ты придурком! – Гарри закипал. Он вновь потянул руку Драко на
себя, на этот раз намеренно сжимая ее. И кто бы мог подумать: у него
получилось! Малфой сдался, уже не сопротивляясь. Через секунду Гарри достал
свою палочку, направил ее на предплечье Драко и произнес заживляющее
заклятие.
Драко чуть расслабился, но минута слабости длилась недолго. Он вырвал свою
руку, откидывая голову назад, и закрыл глаза. Дыхание было слишком быстрым,
несмотря на то, что Драко пытался его контролировать. Гарри слышал эти
тщетные попытки.
– Ждешь «спасибо», Поттер?
– А следует? – теперь Гарри мог видеть еще несколько синяков на шее Малфоя и
небольшую ссадину на скуле. Губы Драко растянулись в привычной ухмылке.
Поттер продолжил:
– Кто это сделал?
– Думаешь, я сейчас расплачусь и начну исповедь?
Гарри снова захотел ударить Малфоя.
Но вместо этого он убрал свою палочку, чуть двинулся, садясь рядом с Драко,
тоже прислоняясь спиной к стене. В следующую секунду Поттер услышал
сдавленный стон.
– Ты ведь не можешь просто уйти, верно? – в голосе Драко прозвучало
разочарование. Гарри посмотрел прямо перед собой, размышляя, что ему делать
дальше. Разумеется, главной целью было узнать, кто сделал это с Малфоем,
зачем, а главное, имеет ли к этому отношение Волан де Морт? А он имеет, и
Гарри в этом не сомневался. Но с другой стороны, все осложнял факт, который
не очень-то любил болтать.
Поттер вновь перевел взгляд на запястья Малфоя, и на этот раз он увидел
содранную кожу на костяшках тонких пальцев.
– Тебе нужно показаться мадам Помфри. Я могу... – Гарри собирался подняться
на ноги и найти колдомедика. Узнать все, что нужно, он мог бы и позже, а вот
оказать помощь Малфою необходимо было как можно быстрее, однако в
следующее мгновение пальцы Драко перехватили его запястье, удерживая на
месте. Поттер перевел взгляд сначала на руку Малфоя, затем на его лицо.
– Нет. Не нужно никого звать, – тихий шепот Драко эхом отразился от стен
туалета.
– Почему? – Гарри пытался говорить как можно спокойнее, но очередные
замашки Малфоя начинали выводить из себя. – Нужно обработать раны.
– Ты что, оглох, Поттер? – Драко вновь зашипел, но на мгновение Гарри увидел
блеснувший в его глазах страх.
– Не обязательно говорить ей, что произошло, – пожал плечами Поттер, но
получилось неубедительно, Малфой все еще не отпускал его руку. – Можно
придумать что-нибудь…
– Например, что? – глаза Драко в одно мгновение сузились, а тихий шепот
сменился угрожающим шипением. – Что ты им скажешь? Никто тебе не поверит,
ясно? А я не хочу, чтобы завтра же все знали о том, что Драко Малфоя избил его
собственный... – он замолчал. Глаза чуть расширились, затем Драко резко
отпустил руку Гарри и зарылся пальцами в собственные волосы.
– Черт... Поттер, почему бы тебе просто не свалить?
– Его собственный кто? – Гарри отчеканил каждое слово. Он не собирался
уходить. Это ведь Поттер, который обязан докопаться до правды. – Отец, верно,
Малфой? Это сделал Люциус?
– Да заткнись ты! – Драко вновь замолчал и с его губ сорвался то ли стон, то ли
всхлип. Он ударил ребром ладони по полу, затем, сложив руки на колени,
опустил на них голову. Вряд ли Малфою было сейчас дело до того, жалко он
выглядит или нет.
Никто не нарушал тишину почти целую минуту, но в голове Гарри роилось
огромное количество мыслей, затем он вновь опустился на пол рядом с Драко,тихо произнося:
– Я не стану звать Помфри.
– Ну спасибо тебе, – голос Драко вновь звучал до ужаса ядовито, и Гарри отлично
представил, как тонкие губы Малфоя скривились в усмешке, хотя он не видел
его лица, – Поттер.
— Почему он это сделал? – стоило, наверное, повременить, но Гарри считал
просто жизненно необходимым знать причину. Драко поднял на него взгляд, и
Гарри, кажется, забыл, о чем только что спросил: перед ним было куда более
непривычное и в какой-то степени пугающее зрелище: радужки глаз Драко
потемнели, на щеках блестели слезы.
– Ты что, издеваешься? — хмыкнул он, не обращая внимания на быстро
остывающие на бледных щеках дорожки.
– Просто... – Гарри не знал, что именно хочет сказать, поэтому слова так и
остались висеть в воздухе.
– Ты думаешь, если все тебя так любят и боготворят, значит и я должен
выложить перед тобой всё на блюдечке? Так же? Как они? – голос Драко на этот
раз зазвучал громче. – Я ненавижу тебя, Поттер. Ты мне отвратителен, –
последнее слово оборвала дрожь в голосе, однако в словах своих Малфой был
уверен, – ясно тебе? Или еще раз повторить?
Гарри собирался ответить что-то, но снова не знал, что именно. Он просто
смотрел на Малфоя и почти физически ощущал его ненависть. На молчание
Гарри Драко сощурился, а усмешка так и не сходила с нервно-искусанных губ,
как будто бы они вновь поссорились в каком-нибудь классе трансфигурации,
будто бы Драко не плакал перед заклятым врагом около десяти секунд назад.
– О, неужели Поттер обиделся? Как мило...
– Малфой... – голос Гарри звучал предупреждающе. Он сделал глубокий вдох.
Какая разница, что Драко его ненавидит, сейчас Поттер ненавидел его не
меньше, – я все еще могу позвать Помфри или, может, Дамблдора? – он
вызывающе приподнял одну бровь. Разумеется, угрозы – это низко, но другого
выхода в сложившейся ситуации Поттер не видел. – Ты ведь настолько боишься,
что люди узнают правду. Что тебе сделает Люциус, если они узнают?
Драко молчал. Он просто смотрел почти немигающим взглядом на Гарри и
молчал. Поттер решил, что это уже прогресс, поэтому попытался снова:
– Что бы ни послужило причиной, он не имел права делать это... — в голосе Гарри
было чуть меньше напора.
– Какое право ты имеешь судить моего отца?
– Судить? – Поттер не удержался. – Я, конечно, не уверен, но отцы должны
любить своих детей.
– Мой отец... – Драко оборвал свои слова, впрочем, Гарри был уверен, что знает
продолжение.
Любит тебя, Малфой, верно?
Руки Драко сжались в кулаки так, что стали видны сухожилия, а в противовес
угрожающему жесту на глазах вновь выступили слезы. Поттер почувствовал
острое желание поддержать Драко. Да, пусть Гарри не помнит своего отца, но
едва ли лучше, когда отец тебя не любит.
– Если он что-то делает, значит, я это заслужил.
Заслужил? Ты серьезно?
– Он так думает, – Гарри нахмурился. Он не понимал такого слепого послушания
Драко, – или ты?
Малфой оторвал взгляд от Поттера и вновь коснулся спиной стены, откидывая
голову назад. Он разжал кулаки и закрыл глаза, пытаясь контролировать слезы.
Гарри видел его попытки. Он и сам знал, как сложно иногда бороться с
эмоциями.
– Можешь звать кого угодно, Поттер, – голос Малфоя нарушил тишину почти
через целую минуту. Он не открыл глаз и не пошевелился, – к черту, – это слово
он почти выплюнул в пустоту.
– Ты можешь просто сказать мне, что случилось? – Гарри не хотел никого звать.
Да, он угрожал, да, он мог претворить свои угрозы в жизнь. Он и сделал бы так,
когда это необходимо, когда нужна его помощь, и Гарри это видел. Но тогда тот,
кто придет, обязательно расскажет другим, и отец убьет Малфоя. Ведь Люциус
способен на это. Гарри не сомневался.
– Какой смысл? – уголки губ Малфоя дрогнули, и он печально улыбнулся. – Решил
пожалеть меня, Поттер? Мне не нужна твоя жалость.
– Почему Люциус сделал это? – Гарри не унимался.
– Просто не послушал его. Перечил. Ясно? – Малфой раздраженно выдохнул. –
Какая разница? Он прав.
– Ты серьезно не понимаешь? – Гарри приподнялся, глядя на Драко. На лице
Малфоя не было ничего кроме кривой усмешки. – Он не был прав.
– Не лезь в мою жизнь, Поттер. Я знаю, что ты безумно любишь помогать людям,
– Драко вновь скривился, – только вот мне помогать не надо, – он резко
выдохнул, отворачиваясь.
Поттер провел рукой по волосам, закрывая глаза. Он совершенно не знал, что
делать. Да, вряд ли то, что произошло с Малфоем, имеет отношение к
проблемам, грозящим Хогвартсу или всему магическому миру, но Гарри не может
просто уйти, хотя Драко наверняка был бы безумно рад этому. Проблема не
вселенской важности, но все же проблема, а значит, Гарри не собирался уходить
и оставлять все как есть. Только вот что он может сделать? Драко видит в нем
врага. Заслужить доверие человека, который ненавидел тебя с первой встречи?
Ха! Что может быть глупее?
– Ты ненавидишь меня потому, что я отказался быть твоим другом... тогда, –
Поттер посмотрел на Драко и тот нахмурился. – Что я выбрал Рона и Гермиону.
– Я сначала ненавидел тебя поэтому, – Малфой сделал ударение на втором слове,
– а потом осознал, что просто ненавижу тебя. Все дело в тебе, Поттер, – он пожал
плечами, ухмыляясь, – так что ничего личного, но ты мне отвратителен, просто
потому что ты - это ты.
Гарри соврал бы, если бы сказал, что слова Малфоя не задели его. Разумеется,
неприятно, когда кто-то ненавидит тебя, но намного легче, когда у этой
ненависти есть причина. Он перевел взгляд на пол перед собой, стараясь скрыть
разочарование, наверняка отразившееся на лице, ведь Драко внимательно
наблюдал за ним сейчас. Поттер чувствовал его взгляд, и он не выдержал:
– Что?
– Я расстроил тебя? – в голосе Малфоя отразился интерес.
– Не слишком ли много чести? – Гарри огрызнулся. Наверняка Драко не нужен
был этот ответ.
– Ну, извини, Поттер, – на губах вновь появилась привычная усмешка. – Полагаю,
не у всех ты любимчик.
– Ну, у меня хотя бы есть друзья... – Гарри пожал плечами, вновь поднимая
голову. На лице Малфоя отразились смешанные чувства.
– Не всем так повезло с друзьями, как тебе, Поттер, – протянул он. – Подумать
только, фригидная Грейнджер и оборвыш Уизли. Всегда мечтал о таких друзьях.
Гарри сжал руки в кулаки. Он ненавидел Малфоя еще больше, когда тот говорил
гадости про Рона или Гермиону. Да про кого угодно, кто был дорог Поттеру.
– Ах, да! Я забыл упомянуть малышку Уизелетту. Она, кажется, готова ради тебя
на все, Поттер, а?
– Ну, по крайней мере, они рядом со мной не из-за авторитета и денег отца, –
Гарри злился, а когда он был зол, то стремился доставить боль источнику злости.
– Наверное, ужасно, когда тебя «любят» только за это, а? – он скопировал тон
Драко на последних словах.
Малфой усмехнулся в ответ – это была его своеобразная защитная реакция, и
Гарри не осуждал Драко за это. Он не давал повода доверять себе, так что это
было вполне предсказуемо. Если подумать, то они вообще еще ни разу так долго
не разговаривали, чтобы не подраться.
– Есть кое-что, чего я до сих пор не понимаю, Поттер, – Малфой устало вздохнул
и поморщился от боли, пытаясь размять руки в запястьях. – Какого черта ты еще
здесь, когда давно выяснил то, что хотел?
– Что именно ты сделал не так? Из-за чего Люциус…
– А, ясно, – перебил его Драко, – еще не все, что же... – он фыркнул. – Тебя,
случайно, не кусала грязнокровка? Такое стремление знать все на свете...
– Малфой, – очередная предупреждающая интонация прозвучала со стороны
Гарри.
– Что? – Драко изобразил почти невинное выражение на лице. – Неужели тебе и
правда нечем заняться? С твоими друзьями? Или, быть может, дело в том, что
они слишком увлечены друг другом, чтобы вспоминать о тебе? Верно, Поттер?
– Хватит, Малфой, – выдохнул Гарри сквозь зубы. Ведь Драко сейчас говорил
полнейшую чепуху. Да, Рон и Гермиона... Между ними двумя было что-то намного
большее, чем дружба, но они ведь все еще друзья и остаются ими.
– Боишься, что я прав, герой? – голос Драко прозвучал с напускным сожалением,
а последнее слово было наполнено таким презрением, что хотелось убежать и не
слышать этих интонаций. – Я, конечно, не эксперт, но тяжело, наверное, когда
тебя перестают любить? – на этот раз была очередь Драко копировать интонации
Гарри.
Поттер, впрочем, ничего не ответил ему. Он притянул колени к груди и опустил
на них голову. Как же он устал... Просто, черт возьми, устал. Он надеялся, что
такой ответ вполне удовлетворит Малфоя, пусть думает, что задел Гарри. Ему
плевать. Единственное, что чувствовал Гарри сейчас – это холод стены и пола,
слышал шум воды, бегущей по трубам и тяжелое, прерывистое дыхание Малфоя,
и отчего-то последнее его успокаивало.
Они просидели так еще несколько минут в полнейшей тишине, не произнося ни
слова, но ни один из них не сдвинулся с места. Малфой вновь прислонился
затылком к стене и закрыл глаза. Поттер так и сидел, опустив голову на колени,
стараясь контролировать внезапную пустоту, образовавшуюся внутри. Такое
случалось раньше. Еще когда он жил вместе с Дурслями. Но раньше он не знал,
чем ее заполнить, по крайней мере до встречи с Роном и Гермионой. Друзья
помогли ему. А что если Малфой тоже чувствует это?
– Поттер, почему ты не уходишь? – Драко тоже устал. Его голос прозвучал глухо,
почти без эмоций. – Я, конечно, понимаю, что ты тупой, но не настолько же,
чтобы не понять элементарного. Я больше ничего не скажу тебе.
В ответ ни слова. Гарри молчал, поэтому Малфой вынужден был открыть глаза и
посмотреть на него. Голова Гарри все еще была опущена на колени, глаза
закрыты.
– Эй, Поттер, язык проглотил?
Вновь тишина. Гарри продолжал молчать. Так и не дождавшись ответа, Малфой
вновь вернулся в привычную позу и закрыл глаза. Он раздраженно выдохнул.
Поттер чуть повернул голову, он мог видеть, как Драко дрожит. От холода или от
боли – неважно, возможно, он просто пытался сдерживать свои эмоции. Гарри
всегда замечал это. Драко было намного легче быть безразличным или же
ядовито-язвительным, чем честным. Впрочем, если он вообще когда-нибудь
бывает честным. Хотя, конечно же, бывает...
Гарри понимал, что он должен отдернуть руку, остановиться, но он медленно
протянул ее к Малфою. Кончиками пальцев Поттер провел по его запястью,
осторожно накрывая ладонь и переплетая пальцы. Его руки тоже дрожали. Ровно так же, как и дыхание обрывал каждый новый, слишком быстрый вдох. Кожа
Малфоя была покрыта ссадинами и казалась ужасно холодной, что заставляло
Поттера еще больше переживать за его состояние. Внутри вдруг резко
вспыхнуло множество мыслей, которые, впрочем, довольно быстро устремились
к одной единственной цели – поддержать Драко. Почему именно так? Поттер
вряд ли мог ответить на этот вопрос. Он невольно вспомнил, как Гермиона
сжимала его ладонь, осторожно проводя большим пальцем по его запястью.
Тогда он ощущал поддержку, заботу, возможно, даже тепло. Разве не эти
чувства нужны сейчас Малфою? Разве не они дают смысл?
Разумеется, это не одно и то же. Гермиона – подруга, которая предана, Поттер –
враг номер один, человек, который с самого начала вселял единственное чувство
– ненависть. Гарри знал это, знал ровно настолько, насколько был уверен, что в
следующую секунду получит удар в челюсть или услышит крик Малфоя. Драко
точно вырвет свою руку, скривит лицо в самой отвратительной из ухмылок, давая
понять, насколько же отвратительно ему общество Поттера и тем более его
прикосновения. Гарри был уверен в этом, отсчитывая уже шестую секунду, но
ничего не происходило.
Спустя еще десять секунд, Поттер все же перевел взгляд на Драко. Малфой все
так же сидел, откинув голову назад, касаясь затылком стены. Его глаза были
закрыты, практически бескровные губы образовали тонкую линию. Никаких
эмоций на лице, словно Поттера здесь нет, а даже если и есть, то вся его
поддержка – лишь удары о глухую стену. Что он делает не так? Неужели вся
причина в том, что рядом с ним именно Малфой? Человек, о котором Поттер
знает лишь худшее. Что, если это единственное, что есть в Драко? Только
плохое: равнодушие, высокомерие, трусливость. Гарри нахмурился. Ему
захотелось помотать головой, отрицая собственные мысли.
– Я чувствую твой взгляд, – голос прозвучал хрипло, и в нем все еще отчетливо
скользила привычная малфоевская насмешка, однако Драко чуть сжал руку
Поттера в ответ, и в эту секунду Гарри забыл, как дышать. Он безумно хотел
улыбнуться. – Ты продолжаешь смотреть... – Малфой открыл глаза и столкнулся с
взглядом Поттера. Всего на мгновение, но во взглядах двух ненавидящих друг
друга людей совершенно не было ненависти, но в следующую же секунду
наваждение исчезло.
Драко выдернул свою руку и резко, скривившись от боли, поднялся на ноги.
– Надеюсь, я избавлюсь от тебя на сегодня, Поттер.
Голос его был привычно холоден и язвителен.