Protege moi

12 пара

Утро, конечно, ожидаемо, начинается не с кофе. Чуе плохо, и он капризничает. Ему даже плевать, почему Осаму всё ещё здесь и спит с ним в одной кровати. Так даже лучше. Есть кому принести попить. Есть кого пнуть от безысходности. Чёрт с ним.
Дазай же, пытаясь продрать глаза, плетётся на кухню, ощущая боль в пояснице от пинка пяткой, которым его вышибли с кровати и проскулили что-то про воду. Он ему это точно когда-нибудь припомнит, но не сейчас.
Когда спящая красавица напивается почти литром воды, она ложится обратно спать, а Дазая заставляет убрать лампу. Ручка у Чуи болит от иголочки, и он её бережно сгибает, прячет под одеялко.
Времени уже восемь утра, Дазаю больше не спится. Он идёт в душ, а потом усаживается за компьютер. Думается ему, что надо решать с едой побыстрее, а то пока Анго закончит с парами, Чуя тут его с ума сведёт.
Дазай честно пытается в готовку, но у него не выходит, поэтому спасением становятся фрукты. Он их нарезает и даже художественно раскладывает на тарелку. Заваривает некрепкий чай и несёт в комнату.
Рыжеволосый юноша всё ещё сопит, но на запах горячего напитка просыпается. Он весь опухший, у него болит голова, сохнут глаза и вообще, таким разбитым Накахара себя в жизни не ощущал.
— Что с универом? — хрипло спрашивает Чуя, всё же сев и начав медленно жевать яблоко.
— Мори-сан сказал, что оформит больничный.
— А ты?
— Анго отмажет.
Юноша вздыхает, делает маленький глоток чая, морщится. Горло болит. Видимо, из-за не очень деликатного промывания желудка.
— Отец был зол? — спустя непродолжительную паузу, спрашивает парень. Он поднимает на Дазая взгляд и как-то очень загнанно смотрит.
— Не думаю, — пожимает плечами студент. — Он не мог задержаться. Сказал, если станет плохо, звонить какой-то Йосано.
— Ммм, — жуя яблоко и глядя в одну точку перед собой, мычит Чуя.
— Кто это?
— Его протеже. Работала доктором в центральной больнице, а сейчас, вроде, в порт перебралась. Гром-баба.
Осаму усмехается и, дождавшись, когда Чуя поест, уходит мыть посуду. Дверь спальни открыта, а сам Дазай сидит в гостиной за компьютером. Он пьёт кофе и ищет откуда бы слизать реферат. А ещё он вспоминает, что сегодня у него смена в баре. Отпрашиваться второй раз как-то неприлично, придётся идти. Наверное, стоит попросить Анго присмотреть за Чуей?
Примерно к обеду сильно потрёпанное существо выбирается из кровати и перетекает в ванную. Чуя толком не понимает, что у него болит. По ощущениям — всё. Но если выделять, то сильнее всего голова, дальше следует желудок и последнее — горло. А так, слабость, головокружение, сухость в глазах и во рту. Он всё никак не может напиться, хотя вылакал уже литра два воды. Но после душа становится заметно легче. Он даже может какое-то время стоять, но потом всё равно надо лечь. Чуя предпочитает диван кровати.
— Ты не хочешь рассказать, что вчера произошло? — развернувшись от компьютера на стуле, интересуется Дазай.
Чуя лежит с закрытыми глазами, сложив руки себе на живот и не двигается.
— Я сам очень смутно помню.
— Расскажи, что помнишь.
— Мы были в клубе с Анго, — начинает Чуя, открыв воспалённые глаза и глядя в потолок. — Выпили, потом я ушёл танцевать. Там меня подцепил какой-то парень, предложил угостить. Я попросил коктейль, а он начал поить меня абсентом, — Чуя прикрывает рот ладонью, ощущая, как горло сжимается при воспоминаниях о вкусе. — Потом позвал курить. У него был косяк. Потом снова были в зале, он меня зажимал, я начал отключаться, а потом меня забрал Анго. И я не помню, чтобы принимал что-то.
— Мори-сан сказал, что могли в выпивку подмешать, — задумывается Осаму.
— Скорее всего, — пожимает плечами Чуя и снова прикрывает глаза. — Я плохо переношу экстази. Его мешают с разным дерьмом, плюс в дуэте с алкоголем и с моей комплекцией тела...легко передознуться.
— Уже случалось? — удивляется Осаму.
— Случалось, мне двадцать два было. Я редко выбирался на вечеринки, а тогда был выпускной. Попробовал таблеточку, дальше за компанию вторую. А потом скорая, капельница и долгая лекция. Маме сказали, что отравился алкоголем. Она аж из Парижа прискакала, перепугалась, бедная, — Чуя снова вздыхает и переворачивается на бок, к спинке дивана. — Накрой меня чем-нибудь, я посплю.
— Может, в спальню?
— Нет.