Принцип бумеранга

Глава 4

Две недели пронеслись как один день. Гермиона никогда не любила лениться, поэтому уже на следующий день после приезда сидела на кухне и училась у Сары разным тонкостям работы горничных. После обеда к ним присоединился и дворецкий. Вместе с ней Малфой привез еще двух рабов, подаренных ему самим Волдемортом: совсем юного мальчика и молодую, очень красивую девушку. Мальчишку дворецкий определил в помощники конюхам. Насколько Гермиона поняла, у Драко были обширные конюшни с породистыми лошадьми, которые требовали постоянного ухода и заботы. А девушку тоже отправили приходить в себя после аукциона, хотя ее никто голодом не морил. В отличие от строптивых рабов, она была послушной и очень боялась не понравиться господину. Про него говорили, что он не слишком жестокий, и ей очень не хотелось попасть к кому-то другому. Гермиона даже не представляла, как бы повела себя, если бы Малфой решил сделать ее своей постельной игрушкой, кем, как она подозревала, и предстояло стать этой девочке. Но ту больше страшила грязная или тяжелая работа. Гермиона только удивлялась — есть же на свете и такие девушки. А та и правда была чудо как хороша: длинные золотистые локоны струились по плечам и спускались почти до середины бедер, фигурка была тоненькая, миниатюрная, нежно-голубые глаза светились лаской и легким испугом. Наверное, и все остальное было при ней, потому что Гермиона видела, как перешептываются, глядя на хозяйскую игрушку, конюх и кучер. Конечно, им такое было не по карману. А девушка — совсем еще девочка, ей было всего восемнадцать — только и спрашивала, когда приедет господин, да какой он. В конце концов Саре надоело отвечать на ее вопросы, и она отправила ее в комнату к вышивальщицам, учиться. Гермиона вздохнула с облегчением.К концу второй недели она уже умела подавать еду и питье, и знала, какое именно белье нужно стелить господину, и какие вещи нужно готовить для домашнего облачения, а какие для выезда верхом или пешей прогулки. Гермиона часто вспоминала уроки истории и рыцарские романы, которые в огромном количестве прочитала в детстве. Порой она терялась во времени и ей казалось, что она попала в один из таких романов, в средневековье. Наконец, настал день ее испытания. Малфой, отсутствовавший эти две недели, как раз вернулся домой верхом и велел дворецкому прислать новенькую горничную. Он хотел лично проэкзаменовать ее. Дворецкий Карл по-доброму относился к Гермионе. Он привел ее в господские покои, указал на дверь ванной комнаты, давая понять, где сейчас господин, и ушел, напоследок одними губами пожелав ей удачи. Гермиона, которую предупредили, что господин останется в замке до завтра точно, достала из шкафа его домашнюю одежду, белье и полотенца. Весь пол комнаты был устлан мягким пушистым ковром, и дворецкий давно объяснил ей, что хозяин любит ходить босиком. Сложив все необходимое в большую стопку, Гермиона тихонько стукнула в дверь ванной.— Заходи, — донесся оттуда ленивый голос Малфоя.Она осторожно вошла и сложила вещи на специально для этого стоявшую тут лавку.— Твои... ваши вещи, милорд, — тихо сказала она, не глядя на него.Из огромной ванной послышался смешок.— Что ж, я рад, что ты сама исправилась. Конечно, я не против поболтать с тобой иногда, но ты должна привыкнуть называть меня господином, Грейнджер, — он сделал паузу, задумавшись, а потом продолжил: — А мне не помешает научиться называть тебя по имени... Гермиона.Она вздрогнула, услышав, как он произнес ее имя. Без издевки, спокойно.Драко не заметил ее переживаний.— Присядь. И перестань пялиться в стену, ради Мерлина. Во-первых, я не стесняюсь тебя. А во-вторых, я весь покрыт пеной, и пока что ты все равно ничего не увидишь.Девушка несмело взглянула в его сторону — он и правда был до самого подбородка окутан ароматной воздушной пеной. У нее непроизвольно вырвался легкий вздох облегчения, и она присела на стоявший рядом пуфик.— Грейнджер, тебя разве не предупредили, что иногда мне может понадобиться в ванной твоя помощь? — усмехнулся Малфой.Гермиона вспыхнула. Карл что-то говорил ей об этом. Что-то про уставшего господина, или раненого... Она очень надеялась, что ей никогда не придется этого делать.— Чего ты больше стесняешься, Гермиона? Нет, это все же слишком длинно. Я буду называть тебя Миона или Мио. Ты же не против? Впрочем, какая мне разница, — он пожал плечами и продолжил: — Так чего ты больше стесняешься? Моего тела или своей реакции на него?Он задал ей вопрос и ждал ответа, а она не знала, что ему сказать.Наконец, когда его терпение уже подходило к концу, она тихо ответила:— Я не знаю, какая у меня может быть реакция на твое обнаженное тело, Малфой. Я никогда не видела тебя голым.— Не "Малфой", а "господин". Или "милорд". Можно "сэр". Запоминай. Мне сказали, что ты отличная ученица, и я даже не удивился и поверил, но на деле...— Мне показалось, что когда мы наедине...— Нет, Гр... Миона. Никаких "наедине". Не потому, что я настолько спесив. Вовсе нет. Просто ты привыкнешь и однажды оговоришься при гостях. И это будет катастрофой, потому что мне придется наказать тебя, а я бы этого не хотел. Поэтому просто называй меня всегда правильно. В конце концов, я могу потребовать, чтобы ты звала меня "хозяин". Так что ты больше предпочитаешь? — нагло улыбнулся он.— Хорошо, милорд, — Гермиона опустила взгляд, чтобы он не заметил ярости в ее глазах.— Не злись. Потом ты поймешь, что так гораздо проще. Кто знает, может быть, когда-нибудь я попрошу тебя назвать меня по имени... Но это вряд ли. Значит, время ты провела с пользой? Успела опробовать ошейник? Хотя нет, мне бы доложили. Нашла все пути побега из замка? Подружилась с охраной? С конюхом?— Нет, милорд. Только с тем мальчиком, которого привезли вместе со мной. Мы вместе учились тому, что касается лошадей. — Ого, а ты шустрая. Хотя это понятно, ведь тебе, наверное, было довольно одиноко. Ладно, я завтра посмотрю, чему научился этот пацан и стоит ли его оставлять...— О, он очень старательный мальчик и очень много знает о лошадях! — перебила его Гермиона, но тут же прикусила язычок.— Не стоит перебивать меня, Мио. Иначе ты можешь нарваться на выговор или еще что похуже. Послушай, я сам решу, что мне делать с ребенком. Мне его подарил сам Лорд, и продать я его все равно не могу. Но возможно, он понадобится мне для других дел. Если ты думаешь, что я буду считаться с тобой и твоим мнением в выборе слуг, то глубоко ошибаешься.Гермиона кивнула и отвернулась. Ей было обидно до слез терять нового друга. Пусть это и был всего лишь мальчик, которому едва стукнуло двенадцать.— А что с девушкой, которая прибыла сюда вместе с мальчишкой? — уже спокойнее спросил Драко.— Она ждет не дождется, чтобы поскорее оказаться в тв... вашей постели, милорд, — ядовито прошипела Гермиона.— О, я слышу ревность в твоем голосе? — выгнул бровь Малфой.— Вот уж чего нет, того нет. Я просто не понимаю, как можно быть такой... такой... — Красивой? Чувственной? Желанной?— Такой шлюхой!— Ну уж нет. Девочка невинна. Как и ты, насколько я узнал. Ведь пока меня не было, ничего не изменилось?Гермиона только фыркнула ему в ответ.— Мио, ты заставляешь меня серьезно задуматься над наказаниями для моего дворецкого и Сары, которые уверяли меня, что ты полностью готова к работе горничной. — Они не виноваты, что ты меня бесишь!— Конечно, нет. Но они клялись, что твоей сдержанности и рассудительности можно позавидовать, а на деле...— Ладно! Ладно. Господин желает еще чего-нибудь?— Да. Господин желает вышколенную горничную, свежезаваренный кофе и Элизу в спальню. Помоги мне вытереться, — и он внезапно встал во весь рост.Теперь вода достигала его бедер, и пена клочками стекала по мускулистому, поджарому телу. Он властно протянул руку, и Гермиона, стараясь не пялиться на него, взяла с полки огромное полотенце и подала ему.— Грей... Мио, в обнаженном теле нет ничего постыдного. Вряд ли ты будешь морщиться и отводить взгляд от обнаженных скульптур. Я слышал в школе, что девушкам нравились атланты, особенно обнаженные, — рассмеялся Малфой.— Ты льстишь себе.— Сравнивая себя со статуей? Вот уж нет. Я вовсе не мечтаю быть такой горой мышц для поддержки балконов и карнизов. Но за своим телом я слежу и уверен, что оно красиво. Хотя, если тебе нравятся тощие очкарики или рыжие толстячки...— Как ты можешь!.. — Гермиона, сама от себя не ожидая, едва сдержала слезы. — Их нет, и, какими бы они ни были, они все равно были в тысячу раз лучше тебя, Малфой!Она ожидала гром и молнии на свою голову за такую дерзость, но Малфой потуже замотал полотенце вокруг бедер, вышел из ванной и подошел к ней.— Ты права, Мио. О мертвых не шутят. Я перегнул палку, желая поддеть тебя. Впредь постараюсь воздерживаться от упоминания тех, кого ты похоронила.И он вышел из ванной комнаты, оставив ее недоуменно смотреть себе вслед. Такого Малфоя она точно не знала.А Драко скрылся за дверью своего кабинета и тяжело привалился к ней спиной. Как же тяжело было быть холодным и равнодушным, когда внутри все кипело, когда хотелось все ей рассказать, и чтобы она перестала вздрагивать от его голоса и не смотрела на него с такой обидой и злостью. Но нужно было терпеть, и он очень боялся, что своим поведением заставит ее еще сильнее ненавидеть себя.