Куколка

Глава 49

Да, это была тихая, скромная свадьба. Никакого оркестра, никаких лепестков роз, толп приглашенных, спектрографий на память. Но разве ради роз и оркестров устраивают свадьбы?
Было главное. Жрец, возлагающий руки на алтарь. Улыбка Великой матери. Мужчина рядом — самый умный, самый сильный, самый заботливый и красивый...
Самый лучший!
Боль от пореза на ладони и слова «Будь моей супругой, будь моей судьбой», музыкой прозвучавшие в сердце. Поцелуй, скрепляющий союз — такой хмельной и нежный одновременно, что Ани захотелось заплакать от переполнявших душу чувств.
— Чувствую себя то ли отцом, женящим сына, то ли престарелым дядюшкой, выдающим племянницу замуж, — усмехнулся Рейгер, глядя на двоих, застывших в обнимку у алтаря.
— Понимаю тебя, — в тон ему откликнулась Хонорис. Губы демоницы сложились в теплую улыбку, которая удивительным образом преображала ее — всегда строгую, отстраненную и требовательную. Словно рядом с ним стояла совсем другая женщина. Очень похожая на ту, которую много лет назад Ингольв целовал и называл своей. — Думаю, им понравится мой подарок.
— Какой подарок?
Но она уже шагнула к алтарю.
— Валиар.
Демон вздрогнул и неохотно выпустил девушку из объятий.
— Что, ба?
— Я так понимаю, что первую брачную ночь ты запланировал через неделю, когда «Звезда Запада» отчалит от берега?
Аннабель трогательно вспыхнула и опустила глаза. Ее новоиспеченный муж нахмурился.
— Это наше дело.
— Конечно. Просто если решишь перенести это мероприятие на более ранний срок, вот, — она протянула ему ключ. — Адрес на твоем постографе. Это небольшая квартира в Рислингтоне, зарегистрирована на постороннего человека. В холодильном шкафу есть запас продуктов, в баре хорошее вино. Я надеюсь, тебе не нужно объяснять, что приезжать туда вам лучше по отдельности?
— А как же...
— Маризе я скажу, что ты ночуешь у меня. Квартира ваша до завтрашнего вечера. Постарайтесь не разнести там все.
Юноша все же покраснел и пробормотал «Спасибо».
— Не благодари. Это меньшее, что я могу сделать для своего внука в день его свадьбы.

* * *

Не прошло и пяти минут после подарка, как молодожены, торопливо распрощавшись, покинули храм. Демоница смотрела им вслед с улыбкой, в которой смешивались гордость, умиление и что-то подозрительно похожее на ностальгию.
— Меня так и подмывает спросить зачем тебе тайная квартира, — Рейгер очень старался, чтобы это прозвучало шутливо и легкомысленно. Как и должно быть между старыми друзьями.
Но обмануть Хонорис не получилось.
— Не для свиданий, Ингольв, — насмешливо откликнулась она. — В моем возрасте уже можно позволить себе принимать любовника в своем особняке.
— Тогда зачем?
— Удобно иметь запасную территорию, о которой никто не знает.
Она обернулась, и все вопросы вылетели у Рейгера из головы. Снова, как много лет назад он почувствовал, что тонет в бархатистой тьме ее глаз.
Захотелось уйти, сбежать, не видеть больше никогда этой женщины, подобной самой сладкой в мире отраве. Или схватить ее, сжать, зацеловать до распухших губ и больше никогда не отпускать, пусть вырывается, кричит, ненавидит — неважно.
Рейгер качнулся вперед, сам не понимая, что сделает в следующее мгновение, но ее голос разрушил морок.
— Спасибо за внука, Ингольв. Я в долгу перед тобой.
— И не в первый раз, — хрипло пробормотал он, не отрывая взгляда от ее губ. — Из-за этого мальчишки ты кругом в долгах. Но знаешь: я не стану требовать возврата.
— А жаль... — так же хрипло отозвалась она.
Жаль?! Ему на мгновение показалось, что он грезит. В прошлый раз, шестнадцать лет назад, когда она заговорила о долге, и Рейгер прямо ответил, что хочет ее, Хонорис смертельно оскорбилась.
— Сколько раз, как часто, в каких позах? — спросила она с брезгливой гримасой. — Я скажу секретарю, чтобы внес выплаты в мое расписание.
Он считал, что за прошедшие годы успокоился, стал рассудительным и уравновешенным. Был готов сражаться с ее враждебностью и страхами. Завоевывать свою женщину: уверенно и терпеливо.
Но одна эта фраза разнесла его выдержку на ошметки.
— Прекрати! — прорычал он, сгребая ее в объятия. — Не смей извращать мои слова!
Она застыла в его руках ледяной статуей — напряженная, злая, не готовая уступить даже в малом. И когда Ингольв поцеловал ее, не ответила.
— Зачем ты унижаешь себя и меня? — выдохнул он в отчаянии, отрываясь от пьянящих губ. — Ты же знаешь, что речь не о сексе! Просто дай мне, нам еще один шанс. Хочу, чтобы все было, как раньше.
Хонорис отвела взгляд.
— Как раньше уже не будет, Ингольв, — глухо сказала она. — Если надумаешь насчет долга, я готова его отдать, но в прошлое не вернуться, оно прошло.