Странствующий доктор

Глава 13. Гора (2)

В тот момент, когда они коснулись земли, земля под их ногами сильно задрожала, с горы покатились камни. Они практически чувствовали неприятие и настороженность этого места по отношению к ним.

Хуан Цзиньчэнь с необычайной ловкостью увернулся от сыплющихся глыб. Обзор Коу Тонгу перекрывали огромные бесполезные солнцезащитные очки, поэтому в момент приземления он тут же вляпался в песчаный вихрь, оказавшись практически весь в грязи.

Хуан Цзиньчэнь поднял голову и посмотрел на небо. Он считал, что если часто гулять по морю, то непременно промочишь ботинки. Доктор Коу утверждал, что знает, как избежать удара молнии, что не гарантировало ему однажды не превратиться в кратер.

Только Лао Яо был в относительной безопасности. Хотя он стоял очень спокойно, не двигая ни одним мускулом, камни и песок, казалось, избегали его. Достигнув того места, где он стоял, они с достоинством огибали его.

Яо Шуо скрестил руки на груди - это был очень типичный, не особенно дружелюбный защитный жест. Он явно не боялся, что другие заметят его враждебность, и холодно наблюдал, как Коу Тонг стряхивает пыль со своего белого халата.

Но тут, на удивление, пространство стабилизировалось. Признаки приближающегося оползня исчезли.

Коу Тонг снял разбитые очки и небрежно протер их пальцами.

Он посмотрел на выражение лица Лао Яо и понял, что этот проницательный мужчина средних лет, вероятно, уже о чем-то догадался. И, возможно, сознательно успокоил нестабильное пространство.

Поэтому доктор Коу легко улыбнулся. Хуан Цзиньчэнь опять завис на его улыбке - она была такой профессиональной и выверенной. Хотя глаза не теряли своей пронзительности. Практика, наверное, заняла не один месяц - корректируя свою улыбку нанометр за нанометром перед зеркалом.

Коу Тонг казался человеком, который легко заставлял других расслабляться, не в состоянии сопротивляться его обаянию. Он всегда мог заставить людей считать, что у них есть общие с ним интересы. Если бы он использовал это для флирта, он был бы непобедим.

Но на Яо Шуо его улыбка не подействовала, выражение его лица стало еще более свирепым. У него, видимо, была глубоко укоренившаяся настороженность по отношению к другим. Как вторая молодость юношеского бунтарства, отшлифованного многолетним опытом. Со временем он становился все более нетерпимым - словно установленное в сердце «злое зеркало» искажало добрые слова и намерения других людей.