Во Мраке,Стань Моим Лучиком.

Глава 14

Мы с Лисой лежим в обнимку под плюшевым пледом, который она возит в своем грузовике. Я смотрю на часы. Уже поздно, и вообще-то мне давным-давно полагается быть дома, но время пока есть. До восхода солнца еще несколько часов. Я рада, что отец наконец-то позволил мне самой решать, когда возвращаться домой.
– Тебе, наверное, уже пора? – спрашивает Лиса.
– Скоро, но не сейчас, – отвечаю я, жалея, что не могу сказать: «Нет, я останусь здесь с тобой навсегда».
Мы теснее прижимаемся друг к другу.
– Ты подумала о Беркли? – шепотом спрашиваю я.
– Я все думаю о том, – говорит Лиса, глядя на звезды, – как изменилась моя жизнь после операции, когда я не смогла больше плавать. Я вдруг совершенно перестала понимать, кто я. И другие тоже. Для тех, с кем мы пятнадцать лет вместе учились, я всегда была пловцом. А когда ушела из спорта, как будто вообще превратился в пустое место. Какого черта? Если я больше не ставлю рекордов, это еще не значит, что я ноль без палочки. Разве я обязана всю жизнь не вылезать из бассейна?
– Понимаю тебя, – киваю я.
Я действительно понимаю Лису, но, по-моему, она недоговаривает. Возможно, ей мешают страх поражения или уязвленная гордостью. Но эти чувства бесполезны. Я не хочу, чтобы из-за них она упустила возможность расширить свои горизонты.
– А еще я знаю, – продолжаю я, – каково со стороны наблюдать за полноценной жизнью, которой живут другие люди. Тебе это тоже не понравится. Должно быть, обидно быть только пловцом, но еще обиднее не бороться за свое будущее. Может, ты и не попадешь в команду, но разве тебе не хочется себя испытать? Мне бы хотелось.
Мои собственные слова вдруг задевают меня за живое. Я понимаю, что опускать руки нельзя: ни Чарли, ни мне самой.
– Сделай все, что можешь, сейчас, – говорю ему я, – а потом решишь, нужно ли тебе это. Не откладывай жизнь на завтра.
Лиса целует меня в плечо. Похоже, она глубоко задумалась.
– Пожалуй, позвоню тренеру, – говорит она. – Кстати, насчет завтра. Готова встретить самый потрясающий рассвет на планете?
У меня внутри все цепенеет от резкого прилива адреналина. Я поднимаю глаза и вижу, что небо из черного стало бледно-сиреневым. Снова смотрю на часы: 1:42. После секундного облегчения понимаю, в чем дело: стрелки не двигаются и, похоже, уже давно.
– Лиса, который час? – шепчу я испуганно.
– Без десяти пять.
– Они не водоупорные, – говорю я сама себе, помертвев.
– Что?
Я вскакиваю как ужаленная, хватаю одежду и телефон. Отключаю беззвучный режим и вижу четырнадцать пропущенных вызовов от папы. И как я могла подумать, что могу обойтись без его опеки?! Да он каждую секунду должен за мной следить!
– О господи!
Можно ли теперь это исправить? Я идиотка! Отец не должен был мне доверять! Обливаясь слезами, бегу в сторону дороги. Может, успею добежать до дому? Я же молода и полна сил.
Слышу торопливые шаги Лисы: она меня догоняет.
– Погоди немного, пока солнце не…
– Не могу! – кричу я. – Мы должны сейчас же уехать! Пожалуйста!
– В чем дело?
Я не отвечаю: мешают слезы, к тому же время слишком дорого.
– Дженни, объясни, что случилось!
Мчусь не останавливаясь. Небо уже голубеет. Нет, я не успею попасть домой до восхода, но попробовать нужно. Ради меня самой. Ради папы. Ради Айрин. Ради Лисы. Когда она узнает, что произошло, она себе этого не простит, хотя ничего плохого не сделала. Во всем виновата я одна.
У меня из-под ног разлетается гравий. Я вбегаю на парковку. Лиса залезает в грузовик и открывает окно:
– Котёнок, ты меня пугаешь! Что, черт подери, происходит?
Я тоже запрыгиваю в кабину и кричу: «Поехали!»
Она заводит двигатель, и мы летим по дороге, набирая скорость. Но никакое транспортное средство, за исключением машины времени, не способно обогнать солнце. А уж у этой старой консервной банки точно нет шансов. Над вершиной холма, который находится позади нас, вспыхивает золотой гребень. Свирепая желтая звезда распускает пока еще неяркие лучи. Вот так, схематично, дети рисуют солнце – круг с расходящимися от него черточками. Никогда в жизни я не видела ничего более прекрасного и ужасающего.
– Скорее домой, Лиса! – умоляю я, хотя знаю: она и так старается.
Старается изо всех сил. Вдавливает педаль газа в пол, и грузовик несется на максимальной скорости, но этого недостаточно, чтобы меня спасти. Через несколько минут мы шумно тормозим возле моего дома. Не дожидаясь, пока машина остановится, я выскакиваю из кабины и бегу. Солнце уже поднялось над холмами, и его лучи пронизывают листву нашего сада. Я чувствую их кожей лица и рук. Я беззащитна перед ними. Сначала мне становится тепло, потом жарко. Я горю.
Ворвавшись в дом, падаю на пол. За мной захлопывается дверь. Единственное, на что я сейчас способна, – это дрожать, плакать и молиться о том, чтобы ущерб, который я себе нанесла, не оказался непоправимым. Надежда еще есть. Ведь всякое бывает, правда? Может быть, я отделаюсь сильным солнечным ожогом и длинной отцовской нотацией. Чудеса иногда случаются.
– Котёнок, хотя бы поговори со мной! – кричит Лиса, колотя в дверь.
Но я не могу с ней говорить. Как? Что я ей скажу? А она все продолжает стучаться и звать меня:
– Дженни!
Я убегаю наверх. Прочь от объяснений и от неё самой. Я все разрушила. Все. Ничего уже не восстановишь.
Выглядываю из окна своей комнаты. Лиса стоит на крыльце. У обочины, взвизгнув, тормозит отцовская машина. Папа выглядит так, будто побывал на том свете. Кажется, он постарел на миллион лет. С ним Айрин. Она плачет и зовет меня. Я что угодно сделала бы, чтобы избавить близких от причиненной мною боли. Принять ее на себя. Никогда еще я не чувствовала себя такой одинокой.
– Она здесь?! – Папа хватает Лису за плечи и начинает трясти, как будто таким образом можно повернуть время вспять. – Она у себя?
Не дождавшись ответа, отец бросается в дом. Айрин, оставшаяся в саду, орет на Лису:
– Как ты могла такое допустить?!
– Что, что допустить?
Она в замешательстве теребит волосы, и вскоре они становятся дыбом, как иглы дикобраза, а лицо бедной Лисы выражает детское недоумение. До Айрин доходит:
– Так она тебе не говорила? А клялась, что сказала!
Лиса бледнеет:
– Не сказала о чем?
– О болезни. Дженни больна.
– Что с ней?
– У нее пигментная ксеродерма. Дженни нельзя бывать на солнце. Ни секунды. Иначе она может умереть.
Айрин убегает в дом следом за папой, а Лиса остается за дверью. Наедине с ужасной новостью, с которой ей рано или поздно придется смириться. Я не та, за кого она меня принимала. Совсем не та.