100 грамм смерти. Книга 2

Глава 1. Гнилая свобода

Вещи кажутся чудовищно долговечными, когда умирают люди.

Джойс Килмер

Выбравшись из камеры, понимаю, что это совсем не Дин... В свете всё той же замусоленной лампочки я вижу перед собой Фолка.

Разочарование и облегчение ведут борьбу в моей душе, переплетаясь, словно лианы – крепко и на совесть. Так случается, когда-то одновременно чего-то ждёшь и страшишься.

– Эй, ты как? – рука Фолка ложится на моё плечо, отчего я вздрагиваю. Даже сквозь ткань рубашки истерзанную холодом кожу согревает тепло чужих пальцев. – Нам уходить надо...

Уходить.

Он прав. Но тело не слушается, а суставы заржавели и еле скрипят. Боюсь, что не справлюсь.

– Возьми себя в руки, Кара!

Шипение Фолка, наконец-то, выводит меня из ступора. Киваю, соглашаясь, и мы устремляемся прочь. Прочь от камеры, прочь от пыток, прочь от боли.

Босые ноги скользят в грязи и несколько раз я чуть не падаю. В конце концов Фолк хватает меня за руку и тянет за собой, крепко держа.

Где-то впереди раздаётся лязг металла. Не успев вовремя затормозить, врезаюсь в спину Фолка, больно стукнувшись подбородком.

– Тссс... – он прикладывает палец к губам. – Давай, сюда...

Фолк вталкивает меня в какую-то комнату и пинком захлопывает за нами дверь. Ужас наваливается на грудь тяжёлой глыбой, мешая вдохнуть, когда я понимаю, где именно мы оказались.

Здесь ничего не изменилось. Воздух такой же расплавленный, как мне запомнилось, в углу всё также краснеет печь, накормленная углём. А потом мне чудится знакомое шарканье.

Едва слышимое, едва уловимое.

Меня начинает трясти, пытаюсь предупредить Фолка, но уже слишком поздно. Возле печи вырастает тот самый старикашка и, ловко выхватив прут с клеймом, резво бросается на нас. Его медлительность куда-то испарилась, и раскалённая пластина изящно танцует в воздухе.

– Ты... – нет никаких сомнений, он меня узнал. – Пришла за добавкой?

Раз – и пластина проходится в нескольких миллиметрах от моего лица. Фолк вовремя успевает выставить руку, перехватив стержень где-то посередине, но тут же вскрикивает от боли и разжимает пальцы – железо обжигает по всей длине. Споткнувшись, он падает, и старик летит вслед за ним. Громкий удар и железяка отлетает в сторону. Пока продолжается ожесточённая борьба, я подбираюсь ближе и хватаю прут за деревянную рукоятку. Оставленная им метка на левом запястье начинает ныть...