СОБЛАЗН - НЕ ОБЛАДАНИЕ

58😍

«Пометка: избегать взгляда Клода».
— Зависит от того, как быстро он усвоит информацию и откроет свои секреты.
Кивнув, Лайф неожиданно произнес:
— Я бы хотел поговорить с ним наедине.
Они с колдуном уставились друг на друга, будто общались мысленно. Лайф был твердо настроен, Клодий сомневался. В итоге он выдохнул и пробубнил себе под нос:
— Ты все равно сделаешь это, упрямый оборотень. Лучше уж до, чем после.
И с этими словами странный индивид вышел.
— Так-так-так! — Я не удержался от саркастичного тона. — Я оказался пленником. И почему я не удивлен?
— Ты не пленник, Эрик, — заявил Хейл.
— Ну да!
— Ты объект изучения, — продолжил он, проигнорировав мой смешок. — Это меры безопасности.
Он все еще злился на меня за тот удар, но все равно пытался убедить в том, что мне не грозила опасность.
— Плевать, — отрезал я. — Что будет с Эмбер?
Стоило подумать, что этот двуличный тип мог сделать, ярость вскипела внутри.
— Она в безопасности, я дал тебе слово.
— Твое слово ни хрена не стоит, — заорал я.
— Я жизнью поклялся, что с ней ничего не случится, — прокричал Лайфорд в ответ.
Он был настроен очень серьезно. И вновь мой зверь верил ему. Я никак не мог найти этому объяснение. Если только та поганая клятва.
— Послушай, Эрик, — уже спокойнее добавил он. — Я не могу забрать тебя прямо сейчас. Альфа хочет изучить тебя. Для этого послал Клода. Ему можно доверять, он действует в интересах стаи.
— Я к вашей гребаной стае не имею никакого отношения, — процедил я. — Ты знал, что так будет. Не нужно прикидываться невинной овечкой.
— Да, знал, — не стал отрицать Лайф. — Но я также уверен, что с тобой ничего не случится. Выслушай его условия. Отбрось свои обиды и гордость и послушай, что тебе говорят.
Я покачал головой.
— Как будто у меня есть выбор.
— Я позабочусь о твоей паре, — произнес Лайф. — Сегодня же отправлюсь в Бозмен и не отойду от нее, пока ты не вернешься. Моя клятва в силе. И я сдохну, если не выполню ее.
Я сжал челюсти, чтобы удержать ругательства. Контролировать эмоции было чрезвычайно трудно.
— Если ты хоть пальцем к ней коснешься… Если хоть посмотришь не так, как подобает знакомому, я разорву тебя на кус…
— Хватит! — рыкнул тот. — Оставь свои угрозы при себе, Эрик.
Будто по сигналу в комнату вошел колдун и всплеснул руками.
— Ваше время вышло, голубки!
Лайф снова рыкнул, а я взглядом высказал Клоду все, что о нем думал.
Когда мы с колдуном вновь остались наедине, я ощутил леденящий душу холод. Будто в меня поместили ледышку размером с бейсбольный мяч.
— Эрик, — задумчиво произнес Клодий. — Да, пожалуй, это имя тебе идет. Оставь его. Оно приносит тебе удачу.
Мои брови поползли на лоб. Да уж! Как же повезло оказаться здесь.
— Оборотень — медведь и волк, — продолжил рассуждать колдун. Он повернулся ко мне спиной, подошел к стеллажу со старыми пергаментными свитками и начал водить пальцами по воздуху, будто вырисовывал какой-то узор. — Три в одном, так сказать. Очень бурная смесь. Ты наверняка рос активным, несносным ребенком.
— Приемная мать била меня сковородкой по пальцам каждый раз, когда я что-то ломал. А ее муж окунал меня в бочку с дождевой водой на две минуты, когда я вел себя слишком шумно.
Я насмешливо фыркнул, сверля спину колдуна. Не стоило этого говорить. Ему плевать. Он ни капли не сожалел, что меня отдали тем людям.
— Верно, — произнес он. — И ты усвоил уроки, не так ли? Ах, вот он!
Он достал нужный ему свиток и поднес к столу, на котором не было ни дюйма свободного места.
— Природа мудра, Эрик. Она не создает ничего, что не было бы полезно этому миру. Даже острые несуразные булыжники можно отточить и использовать. Люди — как камни. Время от времени их нужно шлифовать.
— Люди — как камни? — насмешливо переспросил я. — А ты у нас кто? Алмаз?
— Нет-нет! Алмаз у нас ты. А я так, обыкновенный гравий.
— Это самый странный комплимент, который я когда-либо получал, — признался я.
— Что ж! Я не мастер комплиментов, — поддержал Клод. — Но я мастер допросов. Что тоже весьма полезно.
Я увидел опасный блеск в его глазах. С шутками было покончено.
— Ты сможешь меня понять, — продолжил он. — То прекрасное чувство, когда ты можешь залезть любому существу в душу, вывернуть ее наизнанку, покопошиться внутри, что-то забрать, что-то положить.
— Не думаю, что смог бы так.
— О, нет, Эрик. Ты можешь. Ты способен на очень многое. Особенно теперь. Ты родился с этим. А мне приходилось развивать свои способности десятилетиями. Вся история здесь, — он махнул рукой на множество свитков. — Каждый допрос — мой новый шаг к совершенству.
«Допрос» не звучало хорошо. Я запросто мог представить к нему такие синонимы, как «жертва», «пытки», «серебро», «боль»… Но с этим индивидом все могло быть гораздо хуже — «смерть».
— В этом, — Клодий бережно погладил пергамент в своих руках, выглядевший довольно свежим по сравнению с остальными, — история моего превосходства над ведьмой рода Бенар. Слышал о таких?
Когда я покачал головой, он хищно улыбнулся и вдохнул запах бумаги.
— Блэр, — благоговейно прошептал он. — Ох, как она кричала. Как молила меня остановиться. Сколько боли было в ее прекрасных глазах. Но я не мог. Частичку души можно оторвать только через боль и кровь. Она сильно сопротивлялась.
Чем больше он говорил, тем холоднее мне становилось. Я осознал, насколько беззащитным был перед этим существом. Он говорил о страшных вещах, которые по-настоящему меня пугали.
— Увы, — Клод обреченно вздохнул, — ее разум был безвозвратно поврежден. Она была так молода и наивна. Но в то же время невероятно могущественна. — Он посмотрел мне в глаза, и я уже не смог разорвать контакт, словно тело онемело. — Прямо как ты.
Он перевел взгляд на стол, и меня отпустило, будто до этого какая-то сила сжимала в тисках.
Расчистив место, Клодий разложил на столе свиток. Я заглянул в него и понял, что текст изложен на французском.
— Это пророчество, любознательный мальчик, — учтиво поведал колдун. — Относительно свежее. Но я на сто процентов уверен в его точности. Видишь ли, эта ведьма — Блэр — не специализируется на пророчествах, насколько мне известно. Более сильной была другая из сестер. Но в данном случае дело касалось и ее самой, потому она поведала нам много интересного. В частности, — Клод провел пальцем по верхней строчке и заговорил по-французски. Там, где я рос, больше говорили на английском, потому понял далеко не все. Но Клодий не поленился перевести: — Иными словами, потомок Джеремая Хейла совершит действия, которые навсегда войдут в историю. Для некоторых они станут фатальными. Например, для альфы Харриса.
Клод отошел от свитка, встряхнул рукой. Мне показалось, будто касание к тексту было ему неприятным. Возможно, даже болезненным.
— Но, как всегда бывает, в таких пророчествах множество загвоздок, — продолжил он, снова рассматривая свои свитки. — Блэр ничего не знала об этом таинственном потомке. Не смогла описать его внешность, силу, род занятий, даже возраст, в котором он мог совершить свои великие дела. Она больше говорила о самых происшествиях, отвернуть кои нельзя никаким образом, ибо они предначертаны свыше. Но у медали всегда две стороны. Как и у луны. Мы видим только то, что нам положено видеть. Так и Блэр… А, вот! — Клод достал еще один свиток, очень ветхий на вид. — Так и Блэр видела только то, что ей дано было видеть. Была еще одна ведьма. Ее давно нет в живых. Выдающихся способностей у нее не было, в пророчестве она вообще была полнейшей бездарностью. Но!
Колдун театрально взмахнул рукой и продемонстрировал мне пергамент. Закорючки в нем я не смог определить.
— Природа наделила ее определенными знаниями, которые могли бы показаться глупостью многим. Но только не мне.
Он разложил второй сверток рядом с первым.
— Я тот, кто собирает кусочки единого пазла, Эрик. И равных мне в этом нет. Пока что.
На последних словах он послал мне красноречивый взгляд и снова провел пальцем по тексту старого пергамента. Его голос стал низким и сиплым, когда он начал читать:
— Два рода, противостоящие друг другу, словно лед и пламя, объединятся воедино, бросая вызов самой Первозданной. Да будут посвящены их плоды Святой тройственной, да свершат они дела великие и судьбоносные, дабы призвать силу ужасную и древнюю, как сама Первозданная. Чтобы объявить ей войну до самого…
Клодий окончательно охрип, закашлялся и отошел от свитка. Я бы рассмеялся от всего этого представления, но не мог пошевелиться, будто впал в какой-то транс. Это было очень странное чувство — ком, образовавшийся внутри меня. Он словно оберегал душу, не пускал зло, которое вилось вокруг этих чертовых пергаментов.
Клод подбежал к свитку, свернул его, связал красной лентой и положил на прежнее место. И лишь после этого мы оба выдохнули свободно.
— Какого хрена это было? — пораженно прошептал я.
— Душа ведьмы, — коротко ответил колдун. — Злобная дрянь была.
Я недоуменно посмотрел на этого ненормального, а тот невинно улыбнулся.
— Ты наверняка ничего не понял. Как и Харрисон. Но твои родители смогли бы разгадать этот ребус.
Он задумчиво потер подбородок.
— Да и, пожалуй, Блэр уже все поняла.
— Когда-нибудь настанет тот счастливый день, когда ты соизволишь мне все объяснить? — я опять язвил, что было для меня характерно. Круто! Он еще не повредил мой мозг.
Клодий улыбнулся своим темным мыслям и потер подбородок.