Егор замирает на месте, как кролик под взглядом удава. Он боится двинуться - вдруг Валя расценит любое его движение за попытку нападения и ту опять накроет. Егор ожидает чего угодно – что Валя снова начнет паниковать и биться в приступе, что она будет сверлить его гневным взглядом или, что она даже замахнётся на него. Но Валя молчит и просто смотрит на него ничего не выражающим взглядом. Огонек узнавания пропал и теперь в её взгляде только пустота. Примерно такая же, как и в голове отчаянно паникующего Егора.
Спустя бесконечно долгое время, которое в реальности длится меньше минуты, Валя закрывает глаза. И больше не делает ничего. Егор беззвучно выдыхает и медленно, практически бесшумно, задом пятится назад к двери. Он чувствует себя словно на минном поле, где стоит сделать одно неверное движение и ты труп. Дергает на себя спасительную дверь, выскакивает в коридор и тут же натыкается на Людмилу Петровну, совершающую вечерний обход пациентов. - Она очнулась!!! – ошарашенно выпаливает он вместо приветствия, и хирург довольно улыбается: - Да, мы заметили это утром, как только она проснулась, – бабушка гордо выпрямляет плечи и подталкивает Егора обратно к палате. – Вы же не знакомы ещё? Пойдём, я вас познакомлю, представишься ей, наконец-то. Егор остро осознает всю нелепость и абсурдность ситуации, когда его знакомят с Валей в третий раз. Он заторможено вскидывает руку вверх в качестве приветствия, пока Людмила Петровна рассказывает пациентке, какой у неё хороший и ответственный волонтер. Валя слушает внимательно, но не смотрит в сторону Егора. Только прямо на хирурга. Не смотрит даже тогда, когда Людмила Петровна заканчивает речь и подталкивает Егора вплотную к её кровати: - Теперь я оставлю вас одних, Егор остается с тобой сегодня на два часа, надеюсь, вам будет весело вдвоём. Валя, если тебе что-то потребуется, ты можешь дать знак Егору и к вам сразу подойдет кто-то из персонала. Всё понятно? Если да – моргни два раза, если нет – три. Валя послушно дважды моргает – двигать головой она пока еще не может, на шее у неё всё еще находится ортопедический воротник. Но зато сегодня на её руках уже нет этих ужасных металлических спиц – обе кисти плотно забинтованы – один аппарат остался только на колене. Людмила Петровна довольно кивает и выходит из палаты. Щелчок закрывшейся за ней двери звучит для Егора как выстрел во время казни. Он поднимает первую попавшуюся книгу с пола и неловко садится на своё привычное место. Долго собирается с духом, чтобы посмотреть на Валю, и когда, наконец, делает это, то с облегчением видит, что Валя закрыла глаза и не смотрит в его сторону. После этого он открывает «Приключения Гулливера» и начинает читать.
~~~***~~~
Вся неделя проходит как День Сурка из одноимённой комедии. Егор приходит к пяти в больницу, читает книгу Вале, а та лежит с закрытыми глазами. Она не смотрит на Егора, и Егор думает, что, если бы Валя могла, она бы закрыл уши руками, чтобы не слышать его голос. Примерно на третий день такого «общения» Егор понимает, что так Валя выражает молчаливый протест и отказывается с ним разговаривать. Даже не так. Валя демонстративно пытается его игнорировать. Стоит Егору появиться на пороге её палаты, как Валя сразу же максимально от него абстрагируется, хотя на вопросы заходящих врачей или медсестер отвечает исправно – она смотрит на них, моргает, когда необходимо, но стоит им отойти - она сразу же закрывает глаза. И Егор ничего не может с этим сделать. Ему хочется злиться. Ему отчаянно хочется встряхнуть Валю, посмотреть ей в глаза и сделать хоть что-то, чтобы разбить эту маску на её без безэмоциональном лице. «Я же здесь! Заметь меня, наконец!» Но он отчетливо понимает, что у него нет на это никакого права. И если вникнуть во все нюансы их взаимоотношений, у него нет права даже находиться в этой палате. Егор лучше других знает, что он – последний человек на планете, с кем бы хотела сейчас находиться Валя. Но выбора у него нет. Как нет его и у Вали. Сначала Егор старательно пытается вывести Валю хоть на какой-то разговор. Спустя час он понимает, что вести разговор с каменной стеной и то будет результативнее, чем с Валей. Стена хотя бы будет прямо перед ним, а не где-то в своих мыслях. Потом он пытается добиться от Вали хотя бы какой-нибудь реакции. Любой. И снова натыкается на полный игнор. На четвертый день Егор просто увеличивает свою ежедневную дозу успокоительных и снотворных. Теперь он с трудом просыпается к полудню, его постоянно тошнит и качает, но он исправно приходит в больницу к пяти и прилежно сидит с Валей. Та по-прежнему его игнорирует. До конца исправительных работ остается чуть больше недели, и Егор держится уже только на своем упрямстве. Он выдыхает чуть свободнее, когда к Вале наконец-то подселяют нового соседа, ведь теперь будет кому за ней присмотреть, когда у Егора закончится период наказания. Однако на следующий же день этот самый сосед нервно просит его переселить в любую другую палату, и Егор поневоле становится свидетелем этой безобразной сцены у стойки администратора, когда двери лифта открываются, и он выходит на знакомом седьмом этаже: - ...совершенно невозможно! Я не могу спать! Стоит мне заснуть, как эта девушка опять начинает кричать! Вы хотя бы слышали, какие вопли она издает?! Словно её в аду пытают! Так Егор узнает, что Валю мучают кошмары. «Я тоже, - хочется сказать ему. – Я тоже вижу их каждую ночь». Но он молчит. Как и Валя.
~~~***~~~
Начинается четвёртая неделя этого ада, и в понедельник Егор привычно следует своим обычным маршрутом в больницу, как вдруг ему неожиданно преграждают дорогу. - Вы только посмотрите кто это, - звучит глумливый голос Дани, и Егор тут же весь подбирается, видя перед собой своих бывших друзей. Слава богу, их всего двое, но и они могут доставить проблем. - Давненько не виделись, - продолжает Даня и широко улыбается, резко выбрасывая мощный кулак вперед, - мы скучали. - А я нет, - огрызается Егор, автоматически увертываясь от удара и благодаря вселенную за то, что вчера у него закончились все препараты, и сегодня его движения не так замедлены, как обычно. Он легко подныривает под руку Дани, быстро оборачивается, пинает его в зад и с размаху ударяет в челюсть второму парню, пока тот не напал на него первым. Они успевают обменяться десятком ударов, и Егор даже успевает получить по лицу, как он с облегчением видит подходящий к остановке автобус. Стоит его дверям разойтись в стороны, как Егор со всей дури ломится внутрь. За ним сердито пыхтят его преследователи. Егор на чистом адреналине за секунду пробегает по салону в самое начало и выскакивает за мгновение до того, как двери захлопываются за его спиной. Сзади он слышит громкое «бум!», а когда поворачивается то видит злое, расплющенное об пластик двери, лицо Дани. Он нервно ухмыляется и стрелой бросается в сторону метро – надо успеть добежать, пока водитель автобуса не разобрался с хулиганами и не выкинул их на улицу из транспорта. Егор позволяет себе с облегчением выдохнуть только тогда, когда спускается на самый нижний уровень метро и поезд двигается с места. Адреналин в крови кипит, и Егор валится на первое же свободное место, не забывая поставить себе мысленную заметку: «Надо поменять маршруты. Сегодня же».
~~~***~~~
В больницу он добирается почти вовремя. Таким же лихорадочным темпом проносится по коридору, хватает книгу и тормозит только у двери в палату Вали.
Там он стоит несколько минут, успокаивая сердцебиение и выравнивая дыхание, и только потом заходит внутрь. Доходит до своего стула и медленно на него опускается: - Привет. Сегодня Валя уже полусидит на кровати, опираясь спиной на подушки. Ортопедический воротник, фиксирующий шею в одном положении, тоже пропал. Она не подает никакого вида, что заметила появление Егора в палате. Она просто сидит в одной позе, не двигаясь. Бесцветный взгляд направлен на забинтованные руки. - Эй, что с тобой случилось, парнишка? – окликает его вернувшийся сосед Вали, и Егор вздрагивает от неожиданно прозвучавшего вопроса. Он вдруг вспоминает, что один из ударов Дани всё-таки достиг своей цели и теперь у него на скуле наверняка красуется ссадина или даже небольшой кровоподтек. Потом опускает взгляд вниз и понимает, что ободрал себе костяшки до крови во время этой короткой стычки. Кровь уже успела остановиться и засохнуть, и теперь багровеет на руках уродливыми пятнами. «Надо было зайти в уборную перед тем, как прийти сюда». - Да так... Попался кое-кому по пути, ничего страшного, - неловко отмахивается он, поворачиваясь обратно к Вале. И вдруг натыкается на обращённый на него взгляд. Валя смотрит на него в упор. Егор опять замирает от неожиданности, как суслик. Сердце делает какое-то невероятное сальто и тоже замирает, как его хозяин. Это второй раз. Второй раз за две недели, когда Валя посмотрела на него. Валя разглядывает его лицо, наливающийся синяк на скуле, потом её взгляд падает вниз, на руки Егора. Егору кажется, что в этот момент он видит, как в пронзительной пустоте этих глаз впервые проскальзывает что-то похожее на эмоцию. Но тут Валя закрывает глаза, и Егор не успевает понять, что он только что видел. Валя продолжает сидеть молча, не открывая глаз. Но Вроде видит, как она едва заметно дёргает головой, словно не может решиться на какое-то действие и ведёт тяжелую внутреннюю борьбу. Это длится около минуты. Потом она резко распахивает глаза и слегка приподнимается на подушках, поворачиваясь в сторону прикроватной тумбочки, заваленной лекарствами. Егор от неожиданности едва не роняет книгу на пол, но усилием воли остается сидеть на месте, боясь спугнуть Валю, внезапно проявившую активность. А та проводит рукой по кучке коробочек и тюбиков на тумбе и болезненно кривится от этого простого движения. Егор с опозданием вспоминает, что у той сломано шесть рёбер и боится подумать чего стоит Вале этот небольшой поворот корпуса в сторону. Тем временем Валя находит, что искала. Долго пытается подцепить неуклюжими забинтованными пальцами помятую коробку, и когда, наконец, ей это удаётся, она со вздохом облегчения откидывается обратно на подушки. Потом поднимает глаза на Егора и вдруг кидает это ему. Коробочка стукается об книгу, прижатую к груди, и падает на колени одеревеневшего Егора. Егор продолжает шокированно смотреть на Валю, но та уже закрыла глаза и снова включила полный игнор. Понимая, что теперь от неё ничего не добиться, Егор , наконец, смотрит на предмет, лежащий у него на коленях. Поднимает его, вчитывается в мелкие буквы и закусывает губу, чтобы не закричать. На коробке всего несколько строк, но каждая бьет наотмашь, как пощечина. «Мазь с антибиотиком для кровоточащих ран и язв. Комбинированный антибактериальный препарат для наружного применения». Что написано дальше Егор уже не читает – текст мелкий, руки трясутся, и он делает невероятное усиление над собой только для того, чтобы спокойно встать, выйти из палаты и добраться до ближайшего туалета. Там он опирается на раковину, склоняется над ней и наконец-то позволяет себе выплеснуть кипящие в нём эмоции. Из его груди вырывается скомканный рык, и он отчаянно давит в себе начинающуюся истерику. Пальцы до боли впиваются в раковину, и по затянувшимся уже рубцам на костяшках бегут мелкие трещинки. Валя дала ему свою мазь для рук. Егору до безумия хочется ворваться обратно в палату, схватить Валю за грудки, встряхнуть как следует и закричать ей прямо в лицо: «Какого хрена?! Ты понимаешь, кому ты помогаешь?!! Это же я! Я!!! Тот, который сломал тебе руки! Тот, из-за кого ты сейчас здесь!!! Чего ты этим добиваешься?!!» Он отчаянно кричит внутри себя и с трудом удерживается на месте. Потому что понимает, что этим сделает только хуже. Спустя несколько долгих минут он вспоминает все подряд дыхательные техники из справочников по психологии и медленно разжимает руки. Больше получаса он старательно приводит себя и расшатанные нервы обратно в порядок, потом возвращается в палату, молча кладет мазь на тумбочку у кровати и открывает книгу. До самого конца визита Валя так и не открывает больше глаз.
~~~***~~~
«Почему ты это делаешь?» Навязчиво стучит у Егора в голове всю дорогу домой. Он изо всех сил пытается найти ответ на этот вопрос, но каждый раз натыкается на глухую стену. Точно такую же, какую выстроила вокруг себя Валя. «Зачем тебе это?..» Егор не понимает. Решительно не понимает этого поступка Вали. У него в голове не укладывается, как можно помогать человеку, который сотворил с ней такое. Он заходит в свой подъезд, поднимается на третий этаж и останавливается перед дверью квартиры. Перед глазами всё еще стоит эта чёртова упаковка от мази. «Я никогда тебя не понимал». Егор с третьей попытки попадает ключом в замочную скважину и, наконец, заходит домой. - Ты погляди, он наконец-то явился! – сразу же бьёт по ушам пьяный отцовский голос, и Егор морщится. «Только этого сейчас не хватало». Хреновый день становится еще хреновее, и Егор этому почему-то совершенно не удивлён. В небольшом коридоре появляется нетрезвый отец и окидывает Егора презрительным взглядом: - Еще и побитый явился, сопляк, - он делает шаг в сторону Егора, и тут из-за его спины появляется Виолетта: -Володя, не устраивай сцен, я уверена, что у Егора были причины не появляться в школе, - мать старательно пытается погасить конфликт, но отец уже завёлся. И по его обозленному лицу Егор понимает, что от разборок уйти не получится: - Отойди! Этого недоумка исключили из школы, а ты его еще защищать будешь?! Нам сегодня звонил твой классный руководитель, ты слышишь, уёбок?! На что-то подобное он и рассчитывал, когда умышленно прогуливал школу четыре недели подряд. Возвращаться в ту школу у него не было ни малейшего желания. В место, где его били несколько раз в день. Где он сам избивал Валю каждый день. «Валя... А ведь она всё равно улыбалась». Егор продолжает в оцепенении стоять в коридоре, пока отец орет на него трехэтажным матом, а Виолетта втискивается между ними и безуспешно пытается его успокоить. В голове у него вертится только Валя. «Может, я пойму тебя, если буду поступать так, как ты?.. Наверное, пора уже... Брать на себя ответственность за свои слова и поступки?..» Он смотрит на испуганную мать, прикрывающую его собой, на разъярённого отца, наступающего на них, и в памяти вдруг отчётливо вспыхивает похожая ситуация.
Момент, когда Егор хотел ударить ребенка, а Валя заступилась за него. «Я буду защищать тех, кто слабее меня». Слова звучат так отчётливо, как будто Валя стоит прямо за его спиной. Егор выдыхает. Он словно в замедленном кадре видит, как отец в приступе ярости замахивается рукой. Виолетта упорно продолжает стоять на месте – между мужем и сыном – и только испуганно зажмуривается, ожидая очередного удара. Однако проходит секунда – другая, но ничего не происходит. Она робко раскрывает глаза и видит занесённую над ней руку мужа. Которую удерживает другая. Егор стоит за её спиной и цепко держит за руку отца, не позволяя ему опустить руку вниз. На мать. - Егор... - поражённо выдыхает женщина, когда сын свободной рукой вдруг теснит её в сторону, задвигая уже за свою спину, и решительно делает шаг вперед. Навстречу отцу. Его руки он не выпускает. - Ты что себе позволяешь, молокос?! – разъярённо кричит отец и пытается освободить свою руку. Но хватка у Егора железная. Натренировал в уличных драках. Егор стоит на месте, словно скала, и молча смотрит на тщетные попытки отца высвободиться. Он смотрит прямо на него и словно видит впервые. Отец всегда казался ему воплощением силы. В семье он был непререкаемым авторитетом. Он всегда возвышался над ним и мог одним ударом свалить Егора на землю. Раньше. Сейчас Егор смотрит на него в упор и вдруг понимает, что с отцом они уже одного роста. Но Егор еще растёт, а отец уже стареет. Его лицо уже теряет прежде чёткие очертания, и в уголках глаз отчетливо проступает пока еле заметная сеточка морщин, а в волосах видны первые серебристые нити. Он легко удерживает прежде мощную руку и знает, что сейчас может одним ударом сломать её. Прямо как Вале. Эта мысль неожиданно отрезвляет его. И он резко опускает руки вниз, пресекая всевозможные попытки отца вырваться. «Я буду защищать тех, кто слабее меня». - Больше ты её не ударишь, - он смотрит ему прямо в глаза. – Никогда. И впервые (впервые!) Владимир теряется и перестает сопротивляться. Он удивлённо смотрит на сына, не понимая, когда тот успел вырасти. Вырасти и стать сильным. Способным противостоять ему. Егор решительно хватает этого человека за шкирку и одним движением вышвыривает из квартиры в общий коридор: - Иди и проспись. Поговорим, когда протрезвеешь. Затем с шумом закрывает за ним дверь, автоматически проворачивает замок от двери два раза и... внезапно падает на колени, прямо на коврик у двери. Невероятно сковывавшее его напряжение вдруг отпускает и ноги уже больше не держат. - Егор! – тут же кидается к нему мать. Она опускается рядом с ним и обхватывает ладонями его лицо. А Егора трясёт. Трясёт так, что зуб на зуб не попадает, и он крепко зажмуривается, чтобы не видеть встревоженного лица матери. - Егор, малыш, успокойся, посмотри на меня... - Виолетта нежно приподнимает его лицо от судорожно сжатых рук на коленях и легонько поглаживает, пытаясь хоть немного успокоить сына. – Всё хорошо, Егор... Егор, наконец, выдыхает, открывает глаза и первые мгновения не может понять, почему лицо матери видно так нечетко. Потом он моргает, картинка становится чётче, и он чувствует, как слеза прочерчивает горячую дорожку на его щеке. - Всё хорошо, ты молодец... - Виолетта улыбается сквозь слёзы, а потом вдруг подаётся вперед и Егор внезапно оказывается в кольце её рук. Тепло... Как же тепло в её объятиях... Егор усиленно пытается вспомнить, когда же она обнимала его так в последний раз. Кажется, в начальной школе?.. В средней он уже сбегал из дома, дрался с одноклассниками и его уже больше никто не обнимал. Именно тогда всё пошло не так?.. «Да какая сейчас разница...» Он судорожно выдыхает застрявший в горле ком и утыкается в такой знакомый с детства запах. А потом осторожно поднимает руки и неловко обнимает мать в ответ. Словно солнце обнимает. Он не видит, но знает, что Виолетта улыбается. Чувствует это. А еще чувствует, как мама поднимает одну руку выше и нежно проводит по его волосам. Совсем как в детстве. Очень давно. Внутри Егора что-то с треском ломается. - Мама... Он чувствует, как слёзы начинают бежать по его щекам, и резко сгибается, пряча лицо в коленях матери. - Мама... - продолжает повторять он давно забытое слово, хватаясь за её теплые, исцеляющие руки и целуя каждый палец на них. - Все хорошо, Егор... - устало улыбается Виолетта. И, сидя на этом полу в прихожей, уткнувшись в мамины колени и целуя её руки, Егор отчаянно хочется верить в то, что с этого момента всё будет хорошо. Непременно будет.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Класс <<б>>
FanfictionЕгор бесится, что даже в такой ситуации Валя выбирает не замечать его. «Я сделаю так, что ты обратишь на меня внимание», - клянется он. И этот день настает неожиданно быстро.
