Все происходит будто в страшном сне.
И находиться здесь опасно мне!
***
Яркое солнце заливает тёплыми лучами всю поляну, и Лика ёжится, чуть жмурясь из-за резавшего глаза света. Оглянувшись, в недоумении замечает, что стоит одна и рядом совсем никого. Делает пару шагов в первую попавшуюся сторону, ступая по насыщенно-зеленой траве, что щекотала кожу ног. Редкие деревья, появлялись в этой местности через каждые 3-5 метров, оставляя за собой обрывистую из-за листвы тень, к одной из которых и направилась девушка — уж слишком солнце слепило глаза.
Садится на землю и облокачивается спиной о ствол дерева, предварительно поправляя белоснежное лёгкое платье, в котором было отнюдь не жарко, как было бы в любой другой одежде. Проводит ладонью по зелени, а трава в ответ щекочет руку, отчего мурашки и лёгкая дрожь пробегает по телу.
Поднимает глаза на небо, и ловит себя на мысли, что взгляд от него не оторвать: на самом верху оно нежно-голубое, а ближе к горизонту розовеет, постепенно переходя к красному оттенку. «Если закат красивый, значит умер какой-то умелый художник» — слова бабушки почти всегда проносились в голове, когда солнце начинало скрываться из виду, оставляя красочные следы за собой.
Тяжело выдыхает и хмурится: кажется, только сейчас осознала, что произошло; только сейчас осознала, что, вроде как, умерла.
Так ли Лика представляла себе жизнь после смерти? Отчасти да, только не хватает всех-всех погибших близких людей.
Девушка дёрнулась, когда вспомнила, как парень хладнокровно вонзил насквозь нож в её грудную клетку; она не видела происходящего, ибо была в отключке из-за удара в челюсть о пол при падении, но боль, вызванная рассеканием кожи и органов, порезом костей и даже сердца ощущалась более чем сильно, даже без сознания. Она чувствовала, как становится трудно дышать, как кровь ручьём бьётся из раны, как холодеют конечности, как Дима что-то шепчет о прощении и как смерть начинает забирать себе её душу.
Стоило ли Лике слушаться бабушку, которая предупреждала о возможных последствиях? Да, точно да.
Поджимает ноги и приобнимает их, кладя подбородок на колени. Вспоминает всевозможные моменты из своей жизни: как плохие, так и хорошие; от первой влюблённости, школьных историй, друзей, домашних животных до слишком рано умеривших родителей. А после каждого фрагмента не забывает ткнуть себя носом в реальность, прокручивая снова и снова что-то по типу: «А я больше их никогда не увижу», «А я больше никогда там не буду» или «А я больше никогда такого не испытаю». Она же умерла.
