50 ДДМС

Day 31

Состояние такое, будто по мне раз десять проехался грузовик. Кажется, что все мои кости переломаны, я не знаю, как иначе объяснить эту невыносимую боль. Я открываю глаза. Ребекка лежит рядом. Она так крепко спит, что мне не хочется ее будить. Автобус стоит на месте. При этом не слышно никакого шума за дверью. Я поднимаюсь. Бегу в ванную, из моего организма выходят последние остатки вчерашнего «веселья». Я принимаю ледяной душ. Смываю с себя грязь, рвоту. Моя кожа безумно липкая. Мне противно быть собой.

* * *

Я выхожу на улицу и вижу неподалеку Алекса. Он стоит, смотрит на рассвет, в его руках сигарета. Я подхожу к нему.

– Сколько времени? – спрашиваю я.

– Половина шестого утра. Обожаю просыпаться в это время.

– Где мы сейчас?

– Разве это имеет значение? – Алекс дает мне в руки сигарету, я затягиваюсь, – вчера ты нас сильно напугала.

– Я думала, что наркотики приносят только кайф.

– Так оно и есть, если их принимать в умеренных количествах. Я чувствую, как мои легкие пропитываются никотином и мне становится невероятно легко. Боль начинает постепенно исчезать.

– И кто же это такой – Чед?

– Неважно. Он из прошлой жизни.

– Наверное, это единственный человек, который делал тебя счастливой, раз уж ты так рада была его видеть в моем обличий.

Я смеюсь.

– Да, это действительно так. И он мне слишком дорог, чтобы причинять ему боль.

– Ты правильно делаешь, что пытаешься все забыть. Только так ты сможешь начать жить по-новому.

Алекс разворачивается и направляется к автобусу. Я решаю докурить сигарету, продолжая наслаждаться рассветом.

Дорогой дневник!

Я первый раз в жизни попробовала наркотик. И как говорится – первый блин комом.

Я могла бы вчера умереть. Но не умерла. Эта мысль угнетает меня. У меня был такой шанс, но Алекс спас меня. Я могла бы утонуть, спрыгнув с моста, но меня спас Чед. Это закон подлости! Все будто предчувствуют, что я хочу умереть, и теперь будто оберегают меня. Мы снова едем вникуда. На этот раз мне действительно все равно, куда мы едем и зачем мы едем. Не вижу смысла бояться за свою жизнь. Я ей не очень-то и дорожу. Единственное, что приводит меня в смятение, так это Ребекка. За нее я боюсь. Допустим, мы проведем оставшиеся 19 дней моей жизни с этими музыкантами. Но что потом? Я умру, а Беккс останется с ними? Зря я ее втянула во все это. В очередной раз убеждаюсь, какая же я дура.