Был один день среди всех, что Сергей помнил с детальной точностью, словно это произошло вчера. Такой день, от которого перехватывает дыхание, что даже медицинские трактования бабули, которые он до сих пор помнил, не объяснят все эти химические процессы внутри организма. И так долго тянулось ожидание того самого момента, который Сергей представлял в голове не один раз, что казалось, будто он прожил его снова в своей второй или третьей жизни, и будто жизнь у него не одна, а с десяток уже прожито. Но момент этот все же настал, как и полагается поведению всех самых желанных событий – неожиданно.
Отравляло радость новых дней только этап истории дружбы с Владом, который впервые был серьезно подорван. Из квартиры Влада пришлось съехать. И все в то время превратилось в сущий сумбур, что каждый вечер требовал полного осмысления случившегося, чтобы не запутаться в дебрях собственного жизненного пути. Это, как известно, свойственно любому человеку, как отдельному виду жизни на планете, поэтому из года в год люди вели летопись. И какими бы могли показаться скудными на просветление головы и сердца главы этой летописи, написанные в здравом понимании дел, своего пути и, что удивительно, себя самого. Гораздо поучительнее были бы именно заблуждения, в которых Сергей иногда завязал, как в глубоком и непроходимом болоте. Именно после таких глубоких заблуждений приходило яркое и ясное понимание. И, глядя на мастерство Питерского неба даже осенью быть голубым, Сергей размышлял о своей летописи, хоть и была уже осень.. О своем небе, о ясном понимании и непонимании, о своей жизни. И подумал, что вместо этого лучше бы законспектировал жизнь дворового кота во дворе его нового дома. Тогда и его жизнь была бы в ней увековечена под главой «Куда девались все сосиски?».
Оказалось, Сергей неосознанно начал питать симпатию к этому уличному коту. Как-то во дворе увязался за ним неоднотонный серый кот. Сергей остановился и глянул ему в глаза. Кот молча замер около его ног, ожидая диалога. Сергей тихонько наклонился и спросил: «Ты кто?» – кот посмотрел на Сергея серьезным понимающим взглядом и ответил по-кошачьи: «Тот, кто скребется у тебя на душе по ночам.» На деле прозвучало что-то вроде «мяу». Кот был серый, и Сергей был «Серый», между ними сразу нашлось что-то общее.
С тех пор Сергей выносил ему свои сосиски, но один раз вынес суп с сосисками и лапшой, чтобы порадовать разнообразием вкуса серый меховой мешочек.
