В череде своих собственных переживаний, Сергей совсем выпустил происходящие события в жизни своего лучшего друга. Не заметил, что глубокая тревога заполнила все пустоты, что искринка в его глазах растворилась в мутной белой воде, и все мысли поглотила мрачная безнадежность. Эти состояния шли строго в противовес с привычным настроем к жизни Влада, а значит, Сергей упустил самое важное – когда его старина смог найти свою неустанную головную боль.
Пускай женщина может быть не первой красавицей или не лучшей хозяйкой в ее первобытном понимании, но она может быть той, без которой попросту невозможно обойтись.
Отрываешь голову от приевшихся чертежей, а на столе жареные блинчики со сметанкой, на плечо спасает нежная рука с обличительным эффектом, а за окном удивительный розовый закат, который нужно обязательно разделить друг с другом. И к этому быстро приходит привычка, не позволяющая здраво оценить ситуацию. А вдруг хлопок – и ни любви, ни заботы, ни радости вместе с ними. И вот тут накрывает по самые гланды, и никак не отделаешься. Промелькает в душе колкий испуг, будто голова застряла в свитере, который упорно не получается с себя снять.
А такой мужчина как Влад не видит нужды задумываться о чем-то глубоко. При нем и внешность, и обаяние, и харизма. Влад всегда высоко ценил свое эго, и если уж приходилось делить с кем-то кровать– то никогда не имел даже тени сомнения в своей уникальности перед этой женщиной. И все так легко и беззаботно. Только мысль все же подкралась. На утро, когда Влад снова укрывался одним одеялом с миловидной особой, которую едва знал. Смотрел на ее чужое проснувшееся лицо и думал: «Скольким мужчинам она так утром улыбнулась?». И интерес мгновенно улетучился.
У каждой женщины заложено в клетках крови любить. Любить мужчин, детей, стариков, бездомных кошек. Оттуда и берутся горы женских обязанностей, которыми она выражает свою любовь. Но не всем женщинам это дано. Кукушка тоже женская особь, но о своих детенышах предпочитает не заботиться, подкидывая и в другие гнезда. Так и новая избранница закинула утром кусок пряника в рот и выскочила, желая покинуть опостылевшее гнездо – без обязанностей и тягот, все, как и хотел Влад.
Только вся эта свобода стала для него мишурой, липовым хвостом павлина, который опускается, и на месте шикарной пестрой птицы остается обыкновенный примитивный гусь. Вот Влад и был этим гусем. И на собственное недоумение, вспоминал о Лизе гораздо чаще, чем о любой другой женщине. Но не звонил.. пока она сама не вызвалась соединить прерванную линию.
